1961 г.

РАЛФ УОЛДО ЭЛЛИСОН

УТАЕННОЕ ИМЯ И ТРУДНАЯ СУДЬБА (О жизненном опыте писателя в Соединенных Штатах)

В «Зеленых холмах Африки» Эрнест Хемингуэй напоминает, что Толстой и Стендаль прошли через войну, что Флобер стал свидетелем революции и Коммуны, а Достоевский был сослан в Сибирь и что этот жизненный опыт сыграл огромную роль в творческом становлении великих писателей. И дальше он говорит о том, что «несправедливость выковывает писателя, как выковывают меч». Он не пожелал описывать множество конкретных форм, которые принимает несправедливость в этом хаотичном мире — да и кто бы предпринял такую безумную попытку! — не касался он и личных травм, пережитых каждым из этих писателей. Теперь, кстати, по воспоминаниям его брата и сестры мы знаем и о тех несправедливостях, которые выковывали его самого, и это знание добавило кое-что к тому, что мы уже знали о творческой натуре Хемингуэя.

Но в конце-то концов, первостепенно важным остается все же совершенство его искусства. Именно это искусство заставляет нас со вниманием отнестись к войнам и революциям, которые он видел, и к личным и социальным трагедиям, жертвой которых он становился, ибо только в искусстве все это обретает свой непреходящий смысл. Быть может, есть какая-то мрачная ирония в том, что в литературе собственная значимость великих социально-политических потрясений и равным образом болезненных испытаний, выпадающих на долю отдельного человека, оказывается менее существенной по сравнению с той художественной значимостью, которой их наделяет мастерство, талант, воображение и индивидуальное мировидение писателя, создающего произведение искусства. Здесь эти потрясения и испытания принимают более скромные размеры, наполняются общечеловеческим содержанием; здесь несправедливости и катастрофы становятся сами по себе куда менее ощутимыми в соотнесении с тем, что создает из них, как из исходного материала, писатель. Этого, правда, никак нельзя сказать о борьбе писателя с тем упрямым демоном, имя которому Искусство, а в этой беспримерной борьбе Эрнест Хемингуэй и стал Хемингуэем (теперь олицетворяющим цельный монолит блестящей прозы, который на протяжении сорока лет и вплоть до сегодняшнего дня бесчисленные орды наших писак старались разбить вдребезги и создать из его осколков свои стили, сюжеты, жизнечувствование, философию творчества). В этой борьбе с формой он и превратился в мастера и героя культуры, которого мы все сейчас знаем и почитаем.