– Видите девушку напротив? В голубых джинсах?

– Да.

– И как?

– Что?

– Что чувствуете?

– Милая девушка.

– А я страдаю. Сразу. На тему – почему не моя? Это жутко, я серьезно. Я везде головой кручу на триста шестьдесят градусов. У одной ноги красивые, у другой лицо, у третьей шея, руки, да мало ли. А иногда вся красивая, с головы до ног. Тут я сразу впадаю в депрессию. Серьезно, я всю жизнь страдаю от женской красоты. Терзает она меня просто. Началось очень рано, лет в восемь. У вас когда?

– Что именно? Понимание женской красоты?

– Нет. Тоска по сексу.

– Я бы не сказал, что прямо тоска. Но тоже рано, да.

– А я четко зафиксировал. Мы тогда переехали, пришла к нам соседка. Я увидел – и умер. Она в таком халатике была, коленки голые. Понятно, красивая, но я и до этого красивых видел. А тут по-другому все. Коленки эти, шея, губы. И смеялась так… Волнительно. Короче, впервые почувствовал реальное возбуждение. То есть и раньше чувствовал, но безадресно, физиологическая реакция растущего организма, с утра обычно. А тут… Даже спрятался. С этого и началось. Жил и всех хотел. Одноклассниц красивых, на улице если кого встречу, по телевизору увижу, в кино. У мамы журналы были, вязание там или вышивание, на обложках девушки в свитерах, или блузках, или еще там в чем-то. Главное, лица красивые у всех. Я беру журнал, фонарик, под одеяло прячусь и целую их. Бумажных этих красавиц. А жил с сестрой в одной комнате. Она на два года старше. Чего вы хотите – двухкомнатная квартира, родители в одной комнате, мы с сестрой в другой. И так до восемнадцати лет, представляете? Потом родители сумели кооператив построить, три комнаты, вот было счастье. А сейчас у меня домик неплохой в Подмосковье, семь комнат, плюс квартира в Москве, а счастья нет. Хотя, если честно, и раньше не было. Совершенно спокойно говорю, что я несчастный человек. Почему спокойно? Потому что мы все такие. Кроме тех, кто себя обманывает. Вы вот – счастливый человек?

– Да.

– А, ну конечно. Типа – творчество?

– В том числе. Что до сих пор живой – уже счастье.

– Были шансы умереть?

– Как у всех.

– Завидую. Особенно, что творчество есть. А я абсолютно нетворческий человек. Банальный. Но у меня талант общения. И секса, конечно. Был. Так вот, представьте, с восьми лет осознанно и жестоко хотеть секса. Каждый день, каждый час. Мастурбация, естественно, входит в стоимость, но не помогает. Потому что это ведь не желание оргазма, это в комплексе. Желание ласки, так скажем. Прикосновений. Может, детская травма у меня в корне – родители не ласкали. Между прочим, после этой соседки я маму увидел совсем новыми глазами. Впервые понял, что она некрасивая. Жуткая мысль для ребенка. Наши же мамы самые красивые. А моя нет. И я мучился, что я это вижу. Значит, не люблю. А она еще такая высокая, огромная даже. Гренадерша такая. Отец на полголовы ниже был, я в него пошел. И ведь тоже довольно высокий, вы же видите, да? Выше среднего как минимум. Тогда представляете мою маму. И вот этот комплекс вины пошел – что не люблю ее. И отца. И сестру не очень. То есть люблю, но мало. Максимализм такой. Если любить – то сильно. А раз не сильно, значит вообще не любишь. Знакомо?