– Единственное мое возражение состоит в том, что преподобный Пинк, боюсь, будет чувствовать себя таким внушительным, что проповеди станут чрезмерно долгими. Он уже склонен к этому.

– Тогда я усну и буду храпеть.

Они услышали за спиной шаги и, обернувшись, увидели Уилмота, шедшего по проходу. В руках он держал большую нотную книгу.

– А вот и я, – произнес он. – Давно ждете?

Они забыли, что он придет, но подтвердили, что прождали некоторое время.

– Я был у священника, и миссис Пинк дала мне сборник гимнов, – сообщил Уилмот. – Очень жаль, что я обещал играть на этом органе. Я не чувствую в себе способности верно играть церковную музыку. Но, видимо, я единственный, кто готов это сделать.

– Кейти Брент может, – сказала Аделина, – но теперь она католичка. В любом случае, мне нравится, когда за органом мужчина.

– Сыграйте свадебный марш, – попросил Филипп. – Послушаем что-нибудь оживленное.

– У меня нет нот. – Уилмот уселся за орган, открыл его и установил сборник гимнов на пюпитр и заметил: – Меня восхищает красный атлас за резьбой. Красивый орган.

– Да, – согласился с ним Филипп и счел нужным добавить: – Его подарил мой зять, а моя сестра подарила ковер.

– Я знаю, – ответил ему Уилмот. – У вас щедрая семья. Даже если бы у меня были деньги, община долго бы оставалась без церкви, прежде чем я смог бы ее построить.

– Это не скупость, Джеймс, – сказала Аделина. – Это предубеждение.

– Да. Я не думаю, что религия хороша для людей.

– Что может занять ее место? – спросил Филипп. – Держу пари, что тебе нечего предложить взамен.

– Жизнь хороша сама по себе.

– Ну же, Уилмот, будь благоразумен. Человек не может жить только материальным.

– Тогда пусть смотрит на звезды.

– Вам лучше не говорить такое при мистере Пинке, – вставила Аделина. – Иначе он не позволит вам играть на органе.

– Он много раз меня слышал.

– И не возражал?