— Из-за этого мне нельзя было гладить вашу собаку?

— Да.

— Откуда Джадж знает, что нужно делать?

Кэмпбелл пожимает плечами:

— Это как-то связано с запахом или электрическими импульсами, которые животное может почувствовать раньше человека. Но я думаю, это потому, что мы так хорошо друг друга знаем. — Он гладит пса по шее. — Джадж уводит меня в какое-нибудь тихое место до того, как это случается. Обычно я получаю фору минут в двадцать.

— А-а. — Мне вдруг становится не по себе; я видела Кейт, когда ей было очень плохо, но это другое дело; от Кэмпбелла я такого не ожидала. — Вы поэтому взялись за мое дело?

— Чтобы у меня начался приступ на публике? Поверь мне, нет.

— Нет, я не о том. — Я отвожу от него взгляд. — Потому что вы знаете, каково это — не иметь власти над своим телом.

— Может быть, — задумчиво произносит Кэмпбелл. — Но мои дверные ручки настоятельно требовали полировки.

Попытка поднять мне настроение терпит жалкую неудачу.

— Я вам говорила, вызвать меня как свидетеля — это плохая идея.

Он кладет руки мне на плечи:

— Анна, пойдем. Если я могу вернуться туда после устроенного представления, ты уж точно просидишь на этом электрическом стуле, пока я задам еще несколько вопросов.

Крыть мне нечем. Поэтому я иду следом за Кэмпбеллом в зал суда, где все не так, как было час назад. Все смотрят на моего адвоката, как на часовую бомбу. Он подходит к судье и обращается к собравшимся в зале:

— Я весьма сожалею о том, что произошло, судья. Надо было все отдать за десятиминутный перерыв, верно?

Как он может шутить в такой ситуации? И тут я понимаю: Кейт тоже так делает. Может, если Господь наделяет вас каким-то физическим изъяном, Он же снабжает и чувством юмора, чтобы вам было легче справляться с напастью?

— Вы не хотите отдохнуть остаток дня, советник? — предлагает судья Десальво.

— Нет, я теперь в норме. И считаю, нам важно добраться до сути. — Он оборачивается к судебному стенографисту. — Не могли бы вы, гм, освежить мою память?

Женщина прочитывает стенограмму, и Кэмпбелл кивает, но ведет себя так, будто впервые слышит мои слова, повторенные вторично.

— Хорошо, Анна, ты сказала, что Кейт попросила тебя подать ходатайство о медицинской эмансипации?