— По-моему, люди, которые кичатся перед другими нравственной чистотой, намного отвратнее нас.
— Что поделать, человеческие существа — паскудное отродье, клоака с иллюзорным налетом цивилизации.
— Людям нравится причинять боль друг другу, — прошептала Виола. — Им просто не нравится признаваться, что им это по душе. Но мы с тобой, мы из другого теста.
— Дай им волю — и они разорвут друг друга в клочья, — проворчала Гретхен.
Даже в самой светлой душе есть уголок, где притаилась тьма. Но эмпатам, способным творить величайшее зло, не хватает мужества осознать это. Монстры же слеплены из иного теста.
Виола расплылась в довольной улыбке — ребячливой, яркой, пугающей. Девочка меняла личины, как дама — перчатки. И ни одно выражение ее лица не нагоняло большего страха, чем улыбка.
— Ну, доктор Уайт, ты получила ответ на вопрос о том, почему я убила маму?
— Нет, — усмехнулась Гретхен для подслушивавшего их Шонесси и мысленно добавила: «Но от тебя, детка, я и не собиралась его получать».
50. Рид. За одиннадцать лет до гибели Клэр…
50. Рид. За одиннадцать лет до гибели Клэр…
Клэр накинулась на мужа, как только они вернулись домой после ужина с четой Брентвудов:
— Вечно ты меня позоришь!
Рид усмехнулся и крепко прижал к груди Виолу. Нянечка сунула девочку ему в руки и, словно ошпаренная, выскочила из коттеджа. Рид застонал — кто знает, вернется она завтра или придется искать ей замену.
И почему все считали Виолу несносным ребенком? Она вела себя довольно пристойно и тихо. Иногда, конечно, закатывала громкие и слезливые истерики и, если вы были недостаточно осторожны, выдирала у вас здоровенную прядь волос, но что из того? Разве таковы не все карапузы? Не зря же их величают «ужасными двухлетками».
Виола захлопала незабудковыми глазками, улыбнулась, и на ее щечке округлилась и расцвела милая ямочка. Рид чмокнул ямочку и дурашливо загукал, надеясь рассмешить малютку. Виола, по своему обыкновению, не захихикала, но и не стукнула отца крошечным кулачком, что Рид воспринял как благоприятный знак.
— Ты никогда меня не слушаешь! — завопила Клэр, сбрасывая туфли.
На Виолу она даже не взглянула. Рид вздохнул и опустил дочку на пол.
— И чем я опозорил тебя на сей раз? — устало спросил он. — Своим существованием?