Поздно вечером позвонили; он слышал топот тещи, мяуканье и скрип двери.

– Иди, поэт, тебя!

Парень, одетый в черное, вручил ему пакет и квитанцию. На пакете была знакомая эмблема, парик с косицей.

Запершись в комнате, долго и неловко его распаковывал.

Внутри оказался нож, тот самый его нож. И чистый блокнот. На блокноте было отпечатано «Реквием по поэзии. Поэма» и его имя.

Выпала записка. Продолжая сжимать нож, он наклонился за ней.

«Поздравляем, Вы успешно прошли весь путь к вашей славе. Осталось сделать последний шаг…»

Он еще раз посмотрел на нож и провел по нему губами.

Дождь полил сильнее; зонтик, выданный женой, не спасал. Прогулку можно считать успешно завершенной и идти домой. Вон уже ладошка какая холодная.

А эти всё стоят. Стихов уже не читают, курят, переговариваются.

Бесполезно, решение принято, кладбище из центра уберут. Нашему городу нужен еще один торговый комплекс (аплодисменты). Чем наш город хуже столицы (аплодисменты)? С союзом писателей договорились, эти просто из другого, у нас их несколько, союзов.

Кто-то заметил его, помахал, пришлось подрулить.

– А вы что не с нами?

– С дочкой гуляю.

– Безразлично, значит, где будете лежать?

– Земля везде квадратная… – Он зевнул.

Пикетчики снова занялись стихами; один только продолжал топтаться рядом: