Каждый будный майдан был самостоятельным предприятием. Во главе его стоял «дозорщик», который не только надзирал за работой, но и вел приходо-расходную книгу. Среди работников майдана были люди разных специальностей – будники, поливачи и др.

Кроме частных майданов действовали казенные арзамасские промыслы, а в 80-х гг. XVII в. и все частные промыслы перешли в собственность государства и дворцового хозяйства.

В хозяйстве Морозова было и металлургическое производство. По примеру Виниуса в Звенигородском уезде Морозов построил доменный вододействующий завод. Действовали в хозяйстве Морозова также винокуренные заведения, где перерабатывалось зерно его многочисленных вотчин. Следует подчеркнуть, что и металлургический завод, и винокуренные заведения обслуживали государственные потребности. Металлургические предприятия того времени еще не работали на рынок, а винокурение обслуживало казенную питейную монополию.

Кроме того, Морозову принадлежали кирпичные и кожевенные заведения, мукомольные мельницы и рыбные промыслы. Но эти производства по своей организации технологии оставались на уровне крестьянских промыслов. Рыбные промыслы, кожевенное производство существовали уже в Киевской Руси; муку в России издавна мололи не ручными жерновами, а кирпич заготовлялся также издавна при строительных работах. Морозов здесь использовал то, что уже существовало до него, так же как использовал крестьянское хозяйство для получения оброка. Оброк собирался не только продуктами крестьянского хозяйства, но и изделиями промыслов.

Впрочем, иногда он в эти промыслы вносил предпринимательский элемент. Например, пряжа, изготовленная в подмосковных селах, поступала администрации Морозова в виде оброка, а затем отсылалась в села Нижегородского уезда, где из нее готовили полотно. Там в одном из сел «польские люди – ткачи» (т. е. военнопленные поляки) ткали для боярина широкие ткани, которые в России ткать еще не умели.

Кроме того, Морозов занимался крупной оптовой торговлей хлебом и кожами, а также ростовщичеством. После его смерти осталось в кабалах, т. е. розданных в долг под проценты, около 1,5 млн. руб. в переводе на деньги начала XX в.

Итак, один из первых крупнейших частных предпринимателей России – не бюргер, не купец, а боярин – феодал.

Второй род крупнейших промышленников России того времени – крестьяне Строгановы, на солеваренных промыслах которых по реке Каме работали тысячи людей.

Выдвинувшись из крестьян, Строгановы достигли такого могущества, что превратили Западный Урал в свою вотчину, хоть не были ни боярами, ни дворянами. Но они вели важный для государства промысел, обеспечивая огромный доход казне, да к тому же действовали в пограничных землях, обороняя Русское государство с востока. Поэтому им были даны такие права, что их владения стали государством в государстве – со своими городами, крепостями, войском.