Пятый вышел за территорию импровизированного лагеря, и, стараясь не шуметь, стал подниматься по склону — из-под ног убегали мелкие камешки, но идти почему-то было совсем легко, неожиданно легко. Гораздо легче, чем когда он поднимался на этот склон следом за Итом.

— Кто ты? — спросил Пятый, когда оказался неподалеку от силуэта — кажется, тот отодвинулся в сторону, но как это произошло, Пятый понять не сумел.

«Я здесь давно, — ответил голос. — Очень давно».

— Ты можешь говорить иначе? — попросил Пятый. — Можешь говорить голосом? Мне трудно так общаться, прости.

Силуэт — при ближайшем рассмотрении он больше всего стал похож на облако, состоящее из мелких травинок и камушков — качнулся, и подплыл поближе. Именно подплыл, никакими звуками это движение не сопровождалось.

— Могу, — прошелестел голос. — Но тихо.

— Это хорошо, что тихо, остальные спят, — кивнул Пятый. — Не надо их будить.

— Не надо, — эхом отозвался силуэт. — Их я знаю тоже.

— Ты знаешь меня? — удивился Пятый.

— О, конечно. Я знаю многих. Знаю и тебя. И тех, кто был до тебя. Вы приходили ко мне, потому что в минуту отчаяния вам нужно было плечо. Я и был то плечо.

— Но кто ты? Ты же зив, верно? — понял Пятый. — Прости, но мы не были в мирах, где есть вы.

— Зато мы были в мирах, где есть вы, — усмехнулся голос. — Были, есть, и будем.

— Степь, — шепотом произнес вдруг Пятый. Догадка вспыхнула, как спичка — и оказалась верной. — Ты степь, ведь так?

— Да, — буднично ответил голос. — В некотором смысле. Мы есть там, где никто не знает, что мы есть. Мы есть почти во всех мирах нашего Круга, видящий. Но мы никогда не показываем себя.

— Только сейчас…

— Да, только сейчас, и только тебе, — прошелестел голос. — Нам было жалко тебя. Тебя-тебя-тебя-тебя-тебя-тебя… — шелест стих до почти неслышимого. — Тебя было очень долго и очень много, раз за разом. Понимаешь? И всегда тебе было больно.

— Но почему ты показался? — спросил Пятый растерянно. — Ты не показывался никому и никогда миллионы лет, ведь так? Почему — здесь и сейчас?

— Меняется, — выдохнул силуэт. — Оно меняется. Новые пути.

— Чьи пути? — Пятый нахмурился.

— Я не знаю. Но, боюсь, что твои, — силуэт отплыл в сторону. — Мы не понимаем, что мы видим. Порядок нарушен. Не может быть сто восходов солнца одновременно. Подумай об этом. Мы тоже подумаем.