Поскольку к этому времени «четырех сыновей Чингисхана не стало, старшим над всеми его внуками оказался Бат-хан; в таких условиях у него самого была возможность претендовать на престол Великого хана. Однако это неминуемо привело бы к вооруженному конфликту внутри „золотого рода“ (ему точно противостояли бы роды Угэдэя и Чагатая) и, возможно, даже к развалу Великого Монгольского Улуса.

На это Бат-хан не пошел; в конце концов, сославшись на болезнь, он отправил на Великий хуралтай своих сородичей и вассалов (в частности, Великого князя Ярослава Всеволодовича[1027]), которые участвовали в возведении на престол Гуюга.

После церемонии возведения Гуюга на престол Великого хана скоропостижно скончался великий князь Ярослав Всеволодович.

Если свидетель этого события Джованни дель Плано Карпини обвинил в смерти князя Ярослава мать Гуюг-хана, якобы желавшую „свободнее и окончательнее завладеть его землею“, то современные исследователи, в частности монгольский военный историк X. Шагдар, считают, что католик Плано Карпини намеренно пустил этот слух, дабы опорочить монголов в глазах их вассалов, православных русских[1028].

Так или иначе, в русских летописях это событие не прошло незамеченным; однако отношения Бат-хана и сына-наследника Ярослава Всеволодовича, Александра (Невского. — А. М.), не испортились: после смерти отца он явился к Бат-хану и в соответствии с ясой „Великой Книги Ясы“ „изъявил полную покорность“ и присягнул ему на верность»[1029].

«Однако помимо этого Александру вместе с братом Андреем, — как сообщает Н. М. Карамзин, — долженствовало, подобно (их отцу. — А. М.) Ярославу, ехать в Татарию (Монголию. — А. М.) к Великому хану (Гуюгу. — А. М.)», очевидно, для утверждения своего статуса. «…Великий хан (Гуюг. — А. М.), — продолжает Н. М. Карамзин, — столь был доволен ими, что поручил Невскому всю Южную Россию и Киев, где господствовали чиновники Батыевы. Андрей же сел на престоле Владимирском…»[1030]

Правление Гуюг-хана было недолгим: 24 апреля 1248 г. он скончался. Во время наступившего в Каракоруме нового периода «междуцарствия и смуты» Бат-хан отдал предпочтение сыну Тулуя, Мунху, которого в конце концов и возвели на престол Великого хана на Великом хуралтае.

Бат-хан до конца своей жизни оставался главным советчиком Мунх-хана и главным помощником во всех его начинаниях, благодаря чему они были реализованы. Поэтому неудивительно, что в беседе с христианским миссионером Вильгельмом де Рубруком Мунх-хан сказал: «Как солнце распространяет повсюду лучи свои, так повсюду распространяется владычество мое и Батыя»[1031].