Беспокоимая еще несколько времени неприятелем, английская армия отступила на равнину к вечно памятному Ватерлоо. Там расположилась она на Брюссельской дороге.

В следующем письме моем я постараюсь сделать верное описание ее положения.

Незадолго пред этим герцог препоручил инженерному полковнику Кармайклу Смиту снять план с этой равнины и прочих военных позиций вокруг Брюсселя; теперь он велел ему представить сей рисунок, и с помощью несчастного сэра Уильяма Лэнси и полковника Смита он сделал свои распоряжения касательно военных действий следующего дня. Сей план, и сам по себе драгоценный памятник, сделался еще достопамятнее оттого, что найден был в кармане Уильяма Лэнси, еще дымящийся в крови сего храброго офицера; ныне он находится у Кармайкла Смита.

После распоряжений, отданных на ночь, герцог Веллингтон занял квартиру в худом трактире небольшой деревни Ватерлоо; армия встала под ружьем на скате небольшой возвышенности, которая почти вся была покрыта рожью, еще не сжатой. Французские полки приходили один за другим в продолжение вечера и заняли высоту в виду англичан; деревни, расположенные позади сего возвышения, наполнены были солдатами многочисленной их армии. Бонапарт же занял квартиру в маленькой деревне Планшенуа.

После таковых распоряжений оба генерала ожидали происшествий, долженствующих совершиться в следующий день. Казалось, самые стихии вооружились против готовившейся битвы; жестокая гроза свирепствовала всю ночь и была сопровождаема яростными порывами ветра, проливным дождем, беспрерывным сверканием молнии и сильными ударами грома, какого офицеры наши никогда не слыхивали.

Обе армии претерпевали ужасную бурю на открытом биваке без всякой защиты. Хотя сие обстоятельство было общим, однако же англичане (как в сражении при Азенкуре), казалось, упали духом, тогда как надменность и жар французов возвысились до степени, необыкновенной даже у солдат сей нации.

Англичане не могли удалить мысли, что успех при Катрбра, стоивший им столь дорого, не имел, по крайней мере им так казалось, никакого последствия. За многотрудным маршем и кровопролитным сражением последовала ретирада, равно изнурительная; поражение же пруссаков, о котором слух начал распространяться с обыкновенными прибавлениями, доставило Бонапарту удобство атаковать их отдельно со всеми своими силами, кроме весьма малого числа войск, употребленных им для преследования побежденных и рассеянных союзников. Если прибавить к сему, что в рядах англичан находилось несколько тысяч иностранцев, на верность которых нельзя было положиться, то надобно признать, что их уныние было не без причины; несмотря на то, они имели беспредельную доверенность к своему вождю, необоримую храбрость и твердую решительность в исполнении своего долга, предоставляя все прочее Провидению.