Бернштейн застигла это во «Всей королевской коннице», послав свою рассказчицу Женевьеву в кино:

В полдень у меня образовалось свободное время. На счастье, в кинотеатре на моей улице показывали вестерн, такой старый, что, я была уверена, он не может быть плохим. За умеренную плату я стала свидетельницей наводнения в Китае, успешной и закончившейся без потерь армейской операции против отсталых террористов, прятавшихся в лесной чаще и всеми отверженных, президентской инаугурации и международного спортивного турнира. Затем улыбка пасты «Колгейт» перенесла нас в настоящее кино; лев прорычал с экрана, и герой-ковбой за девяносто минут снискал свою героиню⁷⁰.

Уклон последнего предложения неумолим: отчуждённая потребительница образов вовлекается в спектакль как участница войны против себя, войны, которую она проиграет, идентифицируя себя с врагом, проглотив его образы и потребив саму себя.

Страница из статьи «Геополитика спячки», “Internationale situationniste”, № 7, август 1962

Плохой мир был показан хорошим — если бы не бессодержательная ирония авторского тона, отрывок был бы безупречен. Но плохой мир не был безупречным. «Потребители сами становятся зрелищными, так же как и любые объекты потребления, — писали ситуационисты в “Геополитике спячки”, — с совершенно овеществлённым персонажем, занимающим место в витрине, подобно желаемому образу овеществления»; «внутренним дефектом системы» была «её невозможность окончательно овеществлять людей»⁷¹. Ты можешь занять своё место в витрине, но там ты не будешь дома. Поэтому плохой мир был полон трещин — и именно об этом СИ лучше всего поведал в статье «Мир, о котором мы говорим», собравшей газетные заметки, свидетельствующие, что кроме всего прочего, спектакль участия действительно был «Технологией разобщения».

В современном обществе вся совокупность технологических достижений — главным образом тех, что способствуют так называемой коммуникации, — направлена на достижение максимального пассивного разобщения индивидуумов, на их контроль посредством одностороннего «прямого и непрерывного контакта», безапелляционно ретранслирующего подстрекательства, исходящие от лидеров самого разного сорта. Некоторые формы применения этой технологии приводят к демонстрации смехотворных утешений за то, чего принципиально недостаёт, или иногда даже к свидетельствованию этой утраты в чистом виде.

Если вы фанатик телевидения, то вам захочется узнать о самом необычном телевизоре в мире — потому что он может сопровождать вас везде. Он изобретён американской корпорацией “Hughes Aircraft” и предназначен для ношения на голове. Он весит 950 граммов, вы надеваете его подобно шлему пилота или наушникам телефонного оператора. Он имеет крохотный пластиковый экран, похожий на монокль, держащийся на стержне на расстоянии 4 см от глаза… Картинку можно смотреть только одним глазом. С другой стороны, производители обещают, что вторым глазом вы сможете видеть всё вокруг, даже заниматься ручной работой или писать (“Journal du Dimanche”, 29 июля 1962).