На следующий день Адам Авири встал рано утром. Выйдя из дому, он первым делом зашел к женщине, убиравшей у него, и оставил ей ключ, чтобы в его отсутствие она могла навести в квартире порядок. Потом наскоро выпил кофе в ближайшем баре, хозяин которого сказал ему: «Ну, слава Богу, ты наконец появился, а то не знаешь, что и подумать. Ты не болел?» Адам кивнул, не слишком вежливо пробормотал «болел, болел», расплатился и направился в банк, где попросил дать справку о деньгах, имевшихся на его счете. Врученная ему бумажка с цифрами оказалась еще не слишком плоха. Здесь же в банке он спросил, не укажут ли ему хорошей посреднической конторы по аренде и купле-продаже торговых и деловых помещений. Ему дали адрес. Двумя часами позже Адам был в одном из оживленнейших кварталов центра и рассматривал высокий просторный зал с витринной передней стеной, соседствовавший с ресторанчиком, в котором завсегдатаями были журналисты, музыканты, художники и актеры. Кто-то из знакомых заговорил с Адамом, и назавтра в утренней газете уже можно было прочесть, что впервые после триумфальных турне по Европе и Америке художник Авири вчера появился на людях. «Свои планы художник хранит в секрете, — сообщала газета, — однако ходят слухи, что он хочет открыть галерею. Если это так, то мы, без сомнения, скоро увидим его „Симультанные игры“ и даже сможем принять в них участие. Художественное воображение — большая редкость, тем не менее каждый уверен, что обладает им. Мы бы посоветовали Адаму повесить на двери галереи табличку: „Лицам с отсутствием воображения рекомендуется не входить“. Табличка послужит лучшей приманкой, и у владельца галереи не будет отбоя от посетителей».

Но острословие репортера пропало впустую. Адам в самом деле открыл галерею, но «Симультанных игр» там не было. Под вывеской «Контраст — гармония. Адам Авири» располагалось вполне респектабельное заведение, поначалу казавшееся магазином по торговле мягкой комнатной мебелью. Входившие бросали первый взгляд на кресла, столики, кушетки и шезлонги и только затем обращали внимание на картины, развешенные по стенам. Адам Авири давал пояснения. Законы красоты просты, с улыбкой начинал он. Вы можете прочесть десятки монографий по эстетике, как это некогда проделал я, продолжал художник, но неизбежно придете к выводу, что вся их премудрость — это те два слова, что написаны на моей вывеске: контраст и гармония. Это противоположные принципы. Вы выбираете любой из них, совершенно произвольно или следуя своим соображениям. Разумеется, есть определенные различия, и тут полезно кое-что принять в расчет. Предположим, продолжал Авири, увлекая меж там посетителя в уголок, где стояли письменный стол, рабочее кресло и книжная этажерка, — вы хотите создать обстановку спокойствия и сосредоточенности, в таком случае применим только принцип гармонии, не правда ли? Взгляните на картину. Она вам может нравиться или не нравиться, и, разумеется, я, автор, меньше всего могу вслух рассуждать о ее живописных достоинствах; но вы должны согласиться, что картина, как я говорю, гармонически презентативна. Тогда как, — прошу вас сюда…. Посетитель продолжал еще смотреть на гармонически презентативную картину, где был изображен залив с вечерними водами, группой деревьев на берегу в отдалении, с рыбацкой лодкой и сетями на переднем плане, тогда как, — прошу вас сюда… Адам предлагал пройти к другому кабинетному скоплению рабочей мебели. Примерно та же ситуация, не правда ли? — показывал он. — Но здесь вы принимаете заказчиков. Среди них иностранцы, да и вообще народ разнообразный, обычно спешащий и возбужденный. Здесь уместна картина контрастной презентативности, активная и динамичная. Я думаю, вы согласитесь, что роль этой моей картины именно такова, заканчивал Авири свой вступительный монолог, и все, кивая головами, подтверждали, что абстрактная композиция из несмешанных ярких пятен, напоминающая чем-то обнаженный женский торс, была контрастно презентативна по отношению к солидной обстановке делового кабинета. Адам Авири далее подробно обсуждал, какой из принципов заказчик хочет выбрать, советовал, выслушивал, высказывал сомнения и случалось даже, что отговаривал покупателя приобретать понравившуюся картину и предлагал купить другую, пусть и много меньшей стоимости: важно было наилучшим образом соблюсти соответствия принципу.