Формально ответ был положительным. Но на практике про это уже сказали, и Гай Букер собирался использовать разрыв Шарлотты и Шона в пользу ответчика. Я заранее готовила Шарлотту к этому вопросу, и нам не удалось добиться даже одного раза, чтобы она не расплакалась. Я, затаив дыхание, ждала ее ответа.

— В данный момент да, — ровным голосом сказала Шарлотта. — Но рождение ребенка с таким количеством индивидуальных потребностей вызвало много проблем в моем браке. Сейчас мы с мужем живем раздельно.

Она еле слышно выдохнула.

«Молодец!» — подумала я.

— Шарлотта, вы можете рассказать о том, как была зачата Уиллоу? — (Пожилой мужчина из жюри присяжных ахнул.) — Не сам процесс, а скорее ваше решение стать родителями.

— Я уже была матерью, — сказала Шарлотта. — Матерью-одиночкой, пять лет. Когда я встретила Шона, мы оба поняли, что хотим еще детей, но казалось, что у судьбы другие планы. Мы пытались завести ребенка почти два года и уже хотели приступить к лечению от бесплодия, когда все произошло само собой.

— И какие у вас были чувства?

— Мы были на седьмом небе, — ответила Шарлотта. — Знаете, как бывает, когда в вашей жизни все так идеально, что даже страшно представить следующий момент? Вот так я и чувствовала.

— Во сколько вы забеременели?

— В тридцать восемь лет. — Шарлотта слегка улыбнулась. — Старородящая, так это называют.

— Вас это беспокоило?

— Я знала, что после тридцати пяти возрастает риск рождения ребенка с синдромом Дауна.

Я приблизилась к месту свидетеля:

— Вы говорили об этом с вашим гинекологом?

— Да.

— Можете сказать суду, кто на тот момент был вашим гинекологом?

— Пайпер Риис, — сказала Шарлотта. — Ответчица.

— Как вы решили обратиться к ответчице в качестве акушера-гинеколога?

Шарлотта опустила голову, глядя на колени:

— Она была моей лучшей подругой. Я доверяла ей.