— И что она ответила?

Шарлотта взглядом нашла среди всех собравшихся Пайпер:

— Что со мной все в порядке. А с моей дочерью нет.

Шарлотта

Шарлотта

— О чем ты говоришь? Что случилось?

Я привстала на локтях, глядя на экран, стараясь расшифровать изображения, которые дергались с каждым моим движением.

Пайпер указала на черную линию, которая выглядела такой же, как и другие черные линии на экране.

— У нее сломаны кости, Шарлотта. Несколько.

Я покачала головой. Как это могло произойти? Я же не падала.

— Я позвоню Джианне Дель Соль. Она глава педиатрического отделения в больнице, она может объяснить подробнее…

— Что объяснить? — запаниковав, выкрикнула я.

Пайпер убрала с моего живота прибор, и изображение на экране пропало.

— Если это то, о чем я подумала, — несовершенный остеогенез, — то это очень редкое явление. Я только читала о таком, когда училась в медицинском. Еще не встречала пациента с таким заболеванием. При нем страдает запас коллагена и кости с легкостью ломаются.

— Но с малышкой все будет в порядке? — спросила я.

На этом месте моя лучшая подруга обняла бы меня и сказала: «Конечно. Не глупи». На этом месте Пайпер сказала бы мне, что через десять лет на твой день рождения мы посмеемся об этом. Вот только Пайпер ничего такого не сказала.

— Я не знаю, — призналась она. — Честно не знаю.

Мы оставили мою машину у клиники Пайпер и вернулись ко мне домой, чтобы все рассказать Шону. Все это время я рылась в памяти, пытаясь припомнить, когда случились все эти переломы — в ресторане, когда я уронила кусочек масла и нагнулась за ним? В комнате Амелии, когда я споткнулась о брошенные пижамные штаны? На шоссе, когда я резко затормозила и ремень безопасности впился мне в живот?

Я сидела за кухонным столом, пока Пайпер рассказывала Шону все, что знала и чего не знала. Время от времени ты перекатывалась внутри меня, словно танцевала медленное танго. Я боялась коснуться живота и тем самым признать твое существование. Семь месяцев мы были неразлучными и неотделимыми друг от друга, но теперь ты казалась мне чужой. Иногда, стоя в душе и проверяя грудь, я думала, что бы сделала, если бы мне диагностировали опухоль, — химию, лазер, хирургию? — и решила, что хотела бы, чтобы ее вырезали из меня и мне не приходилось бы просыпаться от знания, что она до сих пор под моей кожей. Ты, которая еще несколько часов была для меня столь ценной, вдруг показалась именно такой: незнакомой, огорчающей, иной.

После ухода Пайпер Шон сразу приступил к действиям.