— Она пришла на УЗИ на восемнадцатой неделе.

— Кто еще там был?

— Ее муж, — сказала Джанин.

— А ответчица присутствовала?

Джанин впервые посмотрела мне в глаза:

— Не сразу. Так было заведено, я делала УЗИ и обсуждала потом с ней, она изучала результаты и разговаривала с пациентом.

— Что произошло во время УЗИ Шарлотты О’Киф, миссис Вайсбах?

— Пайпер попросила меня внимательно отслеживать все, что может быть признаком синдрома Дауна. Четверной тест пациентки выявил немного завышенные показатели. Я была так рада поработать на новом оборудовании, оно только приехало и было произведением искусства. Я уложила миссис О'Киф на стол, нанесла гель на живот и потом стала передвигать прибор, чтобы получить четкое изображение плода.

— И что вы увидели? — спросила юрист.

— Кости бедра приближались к нижнему показателю, что иногда может указывать на синдром Дауна, но не было других индикаторов.

— Что-то еще?

— Да. Некоторые снимки были невероятно четкими. Особенно с мозгом плода.

— Вы указали это в отчете для ответчицы?

— Да. Она сказала, что бедренные кости не выходили за пределы нормы, что показатели могли быть такими из-за низкого роста матери, — сказала Джанин.

— А что насчет ясности изображений? Ответчица сказала что-то про них?

— Нет. Не сказала.

Тем вечером, когда я отвезла Шарлотту домой после УЗИ на двадцать седьмой неделе, когда были видны уже все сломанные кости, я перестала быть ее подругой и превратилась во врача. Я сидела за столом и сыпала медицинскими терминами, которые сами по себе выступали как успокоительное: боль в глазах Шарлотты и Шона притупилась, когда я вывалила на них информацию, которую они не могли понять. Я переговорила с ними о враче, с которым уже проконсультировалась по телефону.

В какой-то момент на кухню забежала Амелия. Шарлотта наспех смахнула слезы с глаз.

— Привет, милая! — произнесла она.