— Как часто вы видитесь с ней, доктор Розенблад?

— Дважды в год, если не случается перелом между этими приемами. И скажем, еще не было такого, чтобы я видел Уиллоу только два раза в год.

— Как долго вы используете памидронат для лечения детей с НО?

— С начала девяностых.

— И вы сказали, что перед применением памидроната для пациентов с НО у таких детей была более ограниченная жизнь в плане передвижений, верно?

— Совершенно верно.

— Можете ли вы сказать, что медицинский прогресс в вашей области способствовал улучшению здоровья Уиллоу?

— Очень сильно, — сказал доктор Розенблад. — Она может делать то, что дети с НО не могли делать еще пятнадцать лет назад.

— Если бы это слушание проходило пятнадцать лет назад, картина, которую вы описали в отношении жизни Уиллоу, была бы намного более мрачной, не так ли?

Доктор Розенблад кивнул:

— Верно.

— Учитывая то, что мы живем в Америке, где процветают медицинские исследования в лабораториях и больницах вроде вашей, разве не вероятно, что Уиллоу может испытать и другие медицинские новшества в своей жизни?

— Протестую! — воскликнула я. — Отклонение от темы.

— Он профессионал в своей области, Ваша честь, — возразил Букер.

— Он может представить свое мнение, — сказал судья Геллар, — основываясь на знании того, какие медицинские исследования сейчас ведутся.

— Это возможно, — ответил доктор Розенблад. — Но я так же упомянул, что чудо-лекарство, которым мы считали бисфосфонаты, может в долгосрочной перспективе привести к проблемам со здоровьем у пациентов с НО, о которых мы и подумать не могли. Мы пока просто не знаем.

— Но есть ли вероятность, что Уиллоу достигнет зрелого возраста? — спросил Букер.

— Совершенно точно.

— Она сможет влюбиться?

— Конечно.