Чтобы разобраться в происхождении проблем Иоахима Бейтельсбахера и помочь их решить, я прибег к опыту исследований и терапии трансгенерационной травмы, которую также принято называть постпамятью. Это понятие объясняет влияние событий, произошедших с нашими предками второго-третьего поколения, на нас самих и наши поступки — причём мы сами об этих событиях можем и не знать.

Надо сказать, что постпамять пока не окончательно признана наукой, поскольку само явление ещё не получило релевантного объяснения, а часть учёного сообщества и вовсе ставит существование данного феномена под сомнение. Но картина развития расстройства очевидна. Из-за триггеров, которыми могут служить любые обстоятельства, память человека «вызывает» ситуацию, которая заставляет его совершать действия «помимо воли». И если сами навязчивые состояния изучены психиатрией, то механизм их переноса от предка к потомку исследован не до конца.

Если обобщить мой клинический опыт, я бы уподобил работу постпамяти принципам действия компьюетрных алгоритмов в социальной сети. У нас есть умершие друзья, чьи профили не были удалены, и искусственный интеллект отправляет в нашу новостную ленту старые записи, где упоминаются эти друзья, показывает фото с ними — в общем, делает их живыми, хотя и молчаливыми посетителями нашего пространства. Важно, что искусственный интеллект посылает этих «посетителей» не в случайном порядке, а потому что мы сделали что-то, что рифмуется с контекстом, сюжетом, в котором они некогда взаимодействовали с нами: радовались нам, негодовали, соглашались, спорили, размышляли на схожие темы и так далее. То есть мы сами вызываем их из забвения, хотя и не можем предсказать время и конкретную причину «посещения».