Короче говоря, Новый мир — это творимая легенда, осуществление всего того, о чем мечтали «лучшие сыны» человечества в те времена, когда миром еще правила всемогущая Смерть. Духовное наследство, оставленное рыцарями-пролетариями, героическими воинами, недремлющими часовыми, учеными и художниками — всеми великими людьми действия и созидания, — материализуется в новом городе Жизни и «подлинной Реальности». В этом истинно новом мире видения художников, запечатленные в образах, звуках и словах, станут живой и вечной жизнью. В Новом мире коровы действительно станут грациозными шагаловскими созданиями, а маленькие духи-эльфы действительно будут танцевать на берегах небесно-голубых ручейков. Хотя «Столбцы» и оканчиваются на пессимистической ноте — «трамвай истории» едва движется вперед, а биологический цикл не преодолен, — есть надежда, что этот застой носит временный характер. Цикл вечной повторяемости будет заменен траекторией, ведущей в такие измерения, где возможно все, поскольку человек научится быть всемогущим и всеведущим, оставаясь при этом всеблагим. Во всяком случае, поэма «Торжество земледелия» рисует картину реальности, в которой осуществились многие сокровенные надежды освобожденного человечества.

Торжество земледелия

Торжество земледелия

Наука, примененная в земледелии, становится воскрешением.

Сказочная фаустианская поэма Заболоцкого «Торжество земледелия» (1933) нередко интерпретировалась как сатира на коллективизацию или даже как «глумление над идеалами социализма» [Македонов 1968: 140]. Однако это скорее утопия, приветствующая коллективизацию как социалистическое общее дело, которое должно искупить предательство, совершенное в годы нэпа. Если здесь и есть сатира, ее острие направлено на Старый мир, демиургическую религию и эксплуататоров-кулаков, а сказочные элементы — это часть «творимой сказки», а не замаскированная сатира. В «Торжестве» перед читателем возникает реальность, удивительная тем, что в ней делаются первые, но значительные шаги в радостное будущее осуществленных мечтаний.

В будущей стране чудес смерть будет побеждена. «Преодоление смертности» — главная идея поэмы [Филиппов 1965: 328–329]. Окончательная победа над смертью одерживается в деревне, как и предполагал Федоров. По существу, поэма настолько проникнута федоровским духом, что некоторые параметры программы спасения здесь лишь намечены, будучи уже известны читателю как составляющие философию общего дела.

Старый мир

Старый мир

В поэме «Торжество земледелия» Старый мир — это сельская Россия, доведенная до крайней нищеты недавними войнами, нэпом и неразумным хозяйствованием все еще здравствующих мужиков-кулаков[196]. По словам мужика в первой главе, природа — не более чем «развалина» (208), а говорящий конь из второй главы соглашается с его мнением, утверждая, что «кругом природа погибает» (213). Такое плачевное состояние — прямой результат неправильного ведения хозяйства кулаком и всем его классом. Эти Собакевичи, собственность которых охраняют злые собаки, выжимают из своей земли и «скота» — как рогатого, так и человеческого — максимальную прибыль, оставляя природу в присущем ей состоянии хаоса, саморазрушения и слепоты.