Та же звериная жестокость, любовь к убийствам и крови, подозрительность, жажда сохранения власти, доводящая до паранойи. Оба плодили палачей, предателей и доносчиков, оба строили тайные козни, оба убивали самых близких.
Что до женщин… нет, Сталин, скорей всего не убивал Надежду Аллилуеву, но был поразительно холоден к ее судьбе, к ее личности, к ее потребностям. Это и довело ее до самоубийства.
Про Ивана Грозного и его отношение к женщинам не говорю, оно — за гранью добра и зла. Любовь тирана убийственна — не об этом ли говорит история?
И даже в области балета: Владимир Васильев «Большой балет» на канале КУЛЬТУРА
И даже в области балета: Владимир Васильев «Большой балет» на канале КУЛЬТУРА
В праздничные дни хорошо, духоподъемно посмотреть фильм Никиты Тихонова «Большой балет» (2005). Рассказчик — Владимир Васильев — уютно расположившийся на фоне живописного домашнего интерьера, с красным шарфом на шее, — неторопливо рассказывает о «времени и о себе».
Рассказывает неторопливо, но в четыре получасовые серии помещается вся эпоха советского балета, время, когда и в этой «области» Советский Союз был «впереди планеты всей».
Ностальгическое время, и очень понятны слова ведущего, венчающие фильм: «… это волнение мне бы очень хотелось передать вам». Передал. Я волновалась. Вот места фильма, которые меня захватили, заставили задуматься…
Владимир Васильев
В начале жизни Володя встретил Елену Романовну Россе, преподавательницу танца в Доме пионеров, впоследствии соратницу Владимира Сергеевича Локтева по детскому Ансамблю песни и пляски. Елена Романовна в моем детстве, связанном с локтевским ансамблем, казалась мне — особенно в сравнении с улыбчивым Локтевым — высокомерной, холодной, строгой. Но вот Володя Васильев вспоминает ее с обожанием, она увидела в маленьком мальчике талант, дала первые уроки, направила в Хореографическое училище…
Кадры из фильма заставили вспомнить «оттепельные годы». В ложе Большого Жерар Филипп, Симона Синьоре… Первый выезд Васильева за границу. Великий импресарио Сол Юрок привез «Большой балет» — так его стали называть после триумфальных гастролей в Лондоне в 1956-м — в Америку.
И снова триумф. И чувство, что за спиной великая страна. И на вопросы американцев о ней — только хорошее. Васильев объясняет свой тогдашний «патриотизм» тем, что жил Театром.
Я вспоминаю, что, когда в 1968 году у Локтевского ансамбля были гастроли во Франции, мы, подростки, с пеной у рта отстаивали «советскую родину» перед ее хулителями. Правда, очень удивлялись вопросам типа: «Что вы скажете о Берлинской стене»? Мы о ней просто ничего не знали. Как не знали про Рудольфа Нуриева, в 1961 году совершившего свой знаменитый «прыжок» в Париж.