Добродетель скромности и ее ценность, вероятно, необходимы для общества; однако если бы те, кто стремится к власти, должны были бы, посредством пропаганды или риторики, усиливать скромность каждого отдельного гражданина, проистекающую из смутного страха стать объектом зависти, до тех пор, пока она не превратится в невротическую установку избегания зависти, тем самым создавая возможность для введения в действие уравнительных мер, которые, в частности, облегчают контроль над обществом тем, кто находится у власти – все это было бы весьма сомнительным образом действий.
Глава 17. Утопия: общество, спасенное от зависти
Глава 17. Утопия: общество, спасенное от зависти
На что было бы похоже общество, освобожденное от зависти? Модели, так любимые утопистами, – племенная культура и небольшое изолированное общество – не могут помочь нам представить себе этот идеал, поскольку, как мы видели, такого рода сообщества больше страдают от зависти, чем любые другие. Прошлое в целом также ненамного более информативно, за исключением одного примера, о котором в современном демократическом мире предпочитают не вспоминать: многие исследователи согласны в том, что в стабильном обществе, структурированном иерархически, зависть вызывает меньше проблем, чем в обществе с высокой социальной мобильностью[449]. Равным образом успешно бороться с этим чувством может настоящая метафизическая религиозность в сочетании с осуждающей зависть моральной доктриной. Однако очень сомнительно, что какому-либо социальному институту или какой-либо форме общества в прошлом был когда-либо известен народ, свободный от зависти[450].
Что мы имеем в виду, когда говорим об обществе, спасенном от зависти? С точки зрения поверхностной интерпретации, которая встречается довольно часто, например, у Александера Рюстова, это – социальная реальность, где не осталось поводов для зависти[451]. Зависть в таком понимании – это, во-первых и исключительно, следствие существования того, что ее вызывает: удовольствия, которое другой получает от своего значительного состояния, образованности или вкуса к жизни. Решение, которое автоматически приходит на ум, состоит в выравнивании. Людей следует сделать равными. Если отвлечься от сильно переоцениваемой практической и психологической сложности полного выравнивания, это решение пренебрегает важной функцией материального неравенства. Завистливый человек в состоянии смириться с превосходством соседа в том, что касается внешности, молодости, детей, семейного счастья, только завидуя его доходу, дому, автомобилю и путешествиям. Материальные факторы создают социально необходимый барьер против зависти, защищая человека от физического нападения.