Это не просто нигилистический взрыв злобы, это «тщетная попытка устранить все, что помешало бы строительству простой и стабильной крестьянской общины: предметов роскоши, этого величайшего врага справедливости и честности в ведении дел»[524].
Крестьянам-анархистам и выросшим из их среды разбойникам вполне могло казаться, в хилиастическом смысле, что после уничтожения богатых и их собственности могла бы наступить простая, хорошая жизнь в условиях равенства[525]. Бедняки больших городов не могли разделять эти идеи. Ведь их жизнь зависела от того, что кто-то управляет городом и поддерживает функционирование его экономики. По этой причине даже в последние 200 лет Хобсбаум не смог обнаружить ни одного городского хилиастического движения. Утопия нового, совершенного мира была чем-то таким, что городскому простонародью было чрезвычайно трудно себе представить[526].
Зависть как фактор истребления населения в развивающихся странах
Зависть как фактор истребления населения в развивающихся странах
Среди жертв революции или гражданской войны несравненно больше тех, кто более других одарен и предприимчив, но эта доля будет разной в зависимости от уровня культурного развития общества. Если общество достигло действительно широко распространенного и повсеместного разделения труда, многим из более одаренных бывает легче скрыться из виду; кроме того, в таком обществе не каждый, отмеченный признаками образования и какого-либо личного успеха, автоматически вызывает подозрения у революционного трибунала. Таким образом, даже если предположить, что какая-либо европейская страна переживает революцию, в ходе которой гибнет 10 % населения, то крайне маловероятно, что в эти 10 % войдет 95 % интеллектуально более одаренных, чем другие. Но если, для сравнения, какая-либо недавно получившая «независимость» территория в Африке переживает период псевдореволюционного террора, направленного почти исключительно против «лучших людей», то следует опасаться, что расстанется с жизнью непропорционально большое число более одаренных и трудолюбивых по сравнению с другими людей. Их гораздо легче идентифицировать. Ситуация усугубляется, если, как в Нигерии, различные этнические или конфессиональные группы достигли разного уровня развития.
Это соображение можно применить следующим образом. Многие из так называемых развивающихся стран с 1945 г. находятся в фазе перманентной революции. Но поскольку наиболее надежные и одаренные люди все еще в большинстве своем живут в небольших поселениях, где каждый из них сразу бросается в глаза, то из этого следует, что они будут составлять непропорционально большую долю жертв революции. Таким образом, эти регионы вступили на путь долгосрочного развития, порождающего «негативную селекцию» тех, кто мог бы со временем стать мотором экономического и культурного развития. Согласно репортажам, которые у нас перед глазами, сначала мятежники уничтожают тех, кто «лучше», чем они, что часто может означать, например, два года обучения в миссионерской школе или обладание швейной машинкой или велосипедом, и ничего более. В