Завистливому человеку обычно меньше терять, чем довольному. Он может выступать за рискованные перемены. Таким образом, опираясь на Барнетта, можно было бы утверждать, что поскольку ни одна культурная традиция не в состоянии одновременно и равным образом удовлетворить всех и поскольку в каждой группе всегда есть несколько человек, чья зависть выше средней, то в каждом обществе всегда будет несколько потенциальных мятежников, обеспечивающих возможность для инноваций. Вполне можно представить себе, что в долгосрочной перспективе общество может выиграть от инноваций, первоначально введенных в силу рессентимента некоторых его членов. Иными словами, человек, чье вызванное завистью непослушное поведение побуждает его отбросить препятствующие инновациям нормы социального контроля и вынуждает его стать маргиналом, при некоторых обстоятельствах может инициировать инновации, которые будут существовать достаточно долго для того, чтобы их усвоили и в конце концов стали продвигать то самое общество и та самая элита, которым он стремился повредить. Например, таким человеком может быть недовольный, непопулярный член примитивного племени, который демонстративно делает прививку или идет лечиться к западному врачу, чтобы у знахаря его родного племени глаза на лоб полезли. Но его «отвага», а также успех лечения побуждают других членов племени последовать его примеру, и таким образом возникает возможность для постепенного распространения здравоохранения. Итак, в этом конкретном случае (без учета некоторых побочных эффектов) завистливый человек, «всегда стремившийся навредить», принес своей группе пользу.

Возможно представить себе похожие случаи, когда, к примеру, какая-то отрасль, больница или регион стагнируют экономически из-за того, что их руководители придерживаются традиций и, поскольку существующая структура власти их устраивает, с предубеждением относятся к любым инновациям. Только кто-либо из менее успешных, менее влиятельных работодателей или менеджеров, главным мотивом которого является рессентимент по отношению к другим, сможет пойти на риск, связанный с любым по-настоящему значительным новшеством, потому что он в любом случае мало что теряет. Однако, вопреки его ожиданиям, новшество оказывается настолько успешным, что его пример приводит к общему ослаблению традиции и к внедрению этого новшества во всей компании или во всем регионе.

Культурные контакты

Культурные контакты

Культурные контакты приводят к особому типу революции. Во всех тех случаях, когда примитивная или относительно примитивная культура вступала в контакт с культурой Европы или Америки, большинство туземцев, выразивших свою лояльность представителям Запада, были людьми, по тем или иным причинам оказавшимися неспособными стать полноправными участниками собственной культурной традиции. Барнетт упоминает о двух индейских племенах, юрок и тсимшиан, согласно традициям которых социальное и политическое положение человека полностью зависело от передаваемых по наследству привилегий, а у тех, кому они не достались по праву наследования, было очень мало шансов достичь высокого ранга и известности. Это и были те люди, которые первыми отбрасывали традиции и усваивали обычаи и веру белых людей[512].