Однако у зависти может быть задача, которая делает ее роль в обществе осмысленной; ведь если бы не существовало социального контроля и никакая традиция не была бы возможна, то, таким образом, могли бы реализовываться любые инновации, сколь угодно легкомысленные и халтурные, и ни одна стабильная культура не могла бы возникнуть. Зависть к тем, кто получает выгоду от неэффективной системы, может также служить стимулом для завистников, которые в дальнейшем могут успешно ввести новую, лучшую систему. Это целиком и полностью зависит от особенностей этих революционеров. Американские колонисты злились и чувствовали что-то вроде завистливого негодования, зная, что люди в далекой Англии получают выгоду от собранных с них налогов. Этот тип зависти-негодования не обязательно является деструктивным.

Зависть и Французская революция

Зависть и Французская революция

Дж. Рюде тщательно изучил мотивы, которые во время Французской революции руководили собственно толпой, menu peuple[515], по сравнению с возмущенной буржуазией. В действительности их недовольство всегда касалось в буквальном смысле слова их насущного хлеба. Если кто-то, побуждаемый голодом, начинает наносить удары без разбору или присоединяется к революции, которой он на самом деле не понимает, мы вряд ли можем назвать это завистью. Его революционный импульс немедленно бы угас, если бы было можно достать и распределить пищу или если бы она стала продаваться по доступным ценам. Например, Рюде предполагает, что мы, вероятно, посочувствовали бы парижским рабочим и их готовности помогать буржуазии в разрушении старого режима, если бы, прочитав книги К.-Э. Лябрусса, мы представили себе картину повседневной жизни низших классов.

Хронический дефицит зерна достиг пика в 1787–1789 гг. В августе 1788 г. строительный рабочий в Париже должен был тратить на хлеб 50 % дохода, а в период с февраля по июль 1789 г. – больше 80 %. В документах, относящихся к мятежам 1778 г. и первым годам революции, Рюде обнаружил, что постоянным поводом для жалоб были дефицит или высокая цена хлеба. Он приводит подробности, показывающие, как неделя за неделей и месяц за месяцем бунты в Париже и интервалы между ними совпадали с ростом и падением цены на хлеб[516].

Лишь постепенно брожение, вызванное дефицитом хлеба, породило более целенаправленную мотивацию, которую можно охарактеризовать термином «зависть». С помощью радикалов-эбертистов и даже в большей степени с помощью «бешеных» парижские санкюлоты выработали программу социальных требований. Их ярость обратилась на бакалейщиков, тогда как до того она была направлена на пекарей и мельников. Революционная толпа пыталась, например, заставить бакалейщиков продавать свои товары по дореволюционным ценам. Рюде подводит итоги своего исследования следующим образом: