– Не сказали тебе? Не смеши меня. Это все равно что сказать доносчику – ты не умеешь держать язык за зубами, – сказал Лик.

– Нет, умею. – Шагги опустился на диван и принялся жевать украденные орешки один за другим, наслаждаясь соленым вкусом, наслаждаясь видом изобилия в этом доме. – Я сейчас храню не меньше пяти сотен секретов.

– Разболтаешь-разболтаешь, ты доносчик номер один, – продолжал поддевать его Лик.

– Заткнись (орешек), я знаю миллион тайн (орешек), о которых ты и не догадываешься.

– Например?

– Да, например? – сказала Шона. Они перестали готовиться к вечеринке и повернулись к нему.

Искушение было сильным; возможности повисли в воздухе, как тысяча дверей. Он не мог сдержаться. Съев еще несколько орешков, он улыбнулся.

– Ну, хорошо (орешек), я знаю, что Шона (орешек) берет деньги (орешек) у Джино – торговца мороженым (орешек), а он за это разрешает ей (орешек) посмотреть на его волосатый сморчок (орешек).

Шона метеором соскочила со стула, насколько это позволяла ей узкая юбка-карандаш. Она разорвала гирлянды, но это ее не остановило. Шагги уже вылетел за дверь. Доносчикам требовалось умение быстро бегать.

– Ну, я же тебе говорил! – крикнул ему вслед Лик. – Доносчик. Номер. Один!

* * *

На вечеринку собралась куча народа, и неловкие незнакомцы пытались завоевать себе пространство в маленькой гостиной. По периметру комнаты были аккуратно расставлены разномастные стулья, которые Шона любезно заняла у родни, живущей выше и ниже по улице. На стульях сидели приглашенные клиенты с Дандас-стрит. Они расселись тесными группками, курили не переставая и молчали, только кашляли надрывно. Иногда кто-нибудь заговаривал – о погоде или о неудачах, преследующих малютку Джинни, приходившую на Дандас по средам, но вскоре все снова курили сигареты и смущенно разглядывали свои ноги, словно в приемном покое.