– Это еще к чему? – спросил Шагги, отирая влажное лицо.

– Сегодня ее день рождения, – сказала Шона. Она развернула гирлянду цветных фонариков, потом посмотрела на него и прищурилась. – У тебя лицо в крови?

– Ерунда, кровь из носа. Такое случается, когда мозги растут быстрее черепа. – Он пожал плечами. Казалось, что объяснение вполне правдоподобное. – Как бы то ни было, мама мне сама сказала, что ей всего двадцать один! – Шагги украдкой продвигался к долькам ананаса. – На самом деле я думаю, что ей немного за тридцать, только вы ей не говорите, что я ее выдал.

– Сегодня ее день рождения у АА, дурачок, ее юбилей трезвости. – Лик балансировал на стуле, приклеивая клейкой лентой надутые шарики к уголкам фанерных шкафов. Он улыбался. Это явление было таким редким, что Шагги остановился и уставился на брата.

Шона фыркнула со смеху.

– Ты пропустил слишком много занятий в школе, Шагги. Говоришь, как такой маленький мальчик из богатой семьи. Я думала, ты будешь первым в классе.

– Первым по количеству говна в голове, – сказал Лик. – Может, поэтому у него и кровь из носа течет.

– Как бы там ни было, твоей старушке-матери сорок пять, не больше и не меньше, – сказала Шона.

– А мне почти двадцать один, слышишь, ты, умственно отсталый.

Шагги было трудно это принять.

– Но она просит меня покупать ей поздравительную открытку на двадцать первый день рождения.

– Что? Каждый год? – спросила Шона.

– Да.

Лик кивнул Шоне в знак подтверждения своих слов.

– Я знаю. Я знаю.

– Слушайте, я только делаю то, что ей приятно, ясно вам? А почему мне никто не сказал про ее алкоголический день рождения? Я бы сделал ей подарок.

Он чувствовал себя уязвленным и набрал целую горсть арахиса, засунув руку в вазочку до самого дна.

– Эй, а ну – не трогай. – Шона легонько шлепнула его сбоку по голове.