Шагги не мог понять Лика, его визжащих, мигающих игровых автоматов, и потому его сердце ожесточалось. Ему надоело играть с братом в «горячую картошку»[130]. Прикусив нижнюю губу, он не спеша поднял телефонную трубку, вдохнул запах терпкого дыма и ее помады, все еще витавший над микрофоном. Чтобы было удобнее, он поднес бежевую трубку к уху, прислушался к гудку. Посмотрел на кнопочную панель и, увидев красную кнопку с надписью «повторный набор», нажал ее.

В телефоне долго раздавались гудки, прежде чем ему ответили. Шагги почти не слышал женщины на другом конце провода из-за громких звуков старомодной музыки.

– Алло. АЛЛО! Кто это? – кричала женщина голосом, хриплым от дыма и запинающимся от алкоголя.

– Ммм. Моя мама у вас? – спросил он и теперь сел прямо.

– Кто это? – Она говорила раздраженным голосом, недовольная тем, что ее оторвали от дел. – Кто твоя мама, малыш?

– Моя мама Агнес Кэмпбелл Бейн, вы можете ей сказать, что это Ша… Хью, – поправил он себя на ходу. – Вы можете ей сказать, что у меня больше не осталось заварного крема?

Женщина повернулась к празднующим.

– Эй, тут кто-нибудь знает Агнес? – спросила она у комнаты. Раздались еще какие-то голоса, потом она сказала:

– Подожди минутку, дружок. Да, с Новым годом тебя.

Он не успел ответить – она положила трубку на столик. Он слышал женский и мужской смех на заднем плане, понимая, что эти люди немолоды, потому что теперь они включили грустные шотландские песни. Шагги слушал и долго ждал возвращения женщины. Он уже уверился, что она забыла про него, когда в трубке послышалось:

– Алллё. – Голос был знакомый, запинающийся.

– Мама?.. Это я.

Голос некоторое время молчал, а когда заговорил, в нем слышалось недоумение.

– Чего ты хочешь? Который теперь час?

– Когда ты вернешься домой?

– Который теперь час?

Шагги заглянул за угол и в свете телевизора увидел циферблат маленьких часов.

– Половина один… Нет, уже почти одиннадцать часов.

Голос заговорил спокойнее. Он услышал щелчок зажигалки, звук затяжки.

– Ты уже должен спать.