Как-то раз ночью она дождалась, когда он взгромоздится на нее и войдет, и тогда спросила тихим голосом:

– Джини. Когда я перееду, ты поедешь с нами?

Юджин остановил толчки, она почувствовала, что он вышел из нее. Его крупное лицо раскраснелось по краям. Выражение мальчишеской сосредоточенности исчезло, его черты ожесточились, готовя ее к разочарованию.

– Нет, – просто ответил он и поднялся с теплой постели.

Агнес испытала такое унижение, что даже сесть не могла. Долгое время она просто лежала там в ямке, которую они продавили. Она слышала, как он прошел на кухню, как вытащил стул и стал ждать, когда его обслужат. Ей понадобились все силы, чтобы встать. Она спустила ноги на пол так, словно была без костей. Когда она пришла на кухню, он заговорил первым.

– Ты мне не нравишься, когда ты пьяная.

Она знала, что он имеет в виду. Он сказал это так, будто они были не расстающиеся любовники, а будто он давно это обдумывал и теперь решил избавиться от ненавистной работы.

Она хотела сказать ему в ответ, что он ей не нравится, когда она трезвая, но промолчала. У нее не осталось сил на ложь. Да и лица не осталось – спасать было нечего. И потому она возила две сосиски по сковородке, пока они не лопнули. Потом она приготовила ему две одинаковые чашки темного чая, оставив чайные пакетики внутри. Он выпил их и ушел.

Шагги больше никогда не видел Юджина.

Сыновья Агнес чувствовали: что-то изменилось. Точно так же ощутима разница между костром, куда плеснули бензина, и костром, в котором горит одно дерево. Она в ярости доводила себя до тоски лагером, а покончив с печалью, переходила на водку и снова доводила себя до ярости.

Целыми неделями дверь то открывалась, то закрывалась за Джинти, Брайди, Ламби и остальными, притаскивавшими пакеты с выпивкой. Две недели Шагги не ходил в школу и старался не выпускать мать из дома. Он запирал дом и проверял все принесенные покупки. Когда она засыпала, сидя в кресле, Шагги садился за учебники, чтобы не слишком отстать от остальных.

– Я уезжаю, – выпалила Агнес как-то утром. – Вызови мне такси.

– Но куда? – спросил Шагги, отрывая глаза от учебника.

– Не спрашивай меня куда, – закричала она. – Куда угодно, куда угодно, лишь бы подальше отсюда. Подальше от тебя.

Он постарался сдержаться – не вздрогнуть.

– Но что мне сказать диспетчеру?

– Скажи ему, мне нужны огни, мне нужно действие. – Она чмокнула губами. – Скажи ему, пусть отвезет меня на бинго, ебанарот.

Шагги взял телефон, сделал вид, что набирает номер. Он набрал 111–1111. Выждал минуту, а потом заговорил в трубку радостным голосом: