— Оставайся, живи, сколько хочешь.

— А как же ты спать будешь?

— Я справлюсь. Существуют, наконец, затычки для ушей…

— Вот видишь, ты вся в этом: снова пытаешься ко мне подлизаться.

— Зачем я буду пытаться тебе понравиться, мне это неинтересно, тем более что эта задача, по-моему, невыполнима. Ты так и не сказала мне, как меня выследила, как узнала мой адрес в Дублине.

Карли потушила сигарету:

— Я уже сказала: все в свое время. Дашь мне ключ от твоего дома? Может, я захочу вернуться, принять ванну или переодеться.

— Я постирала твои вещи вчера вечером.

— Ай да умница.

— Не язви.

— Такая уж я теперь — зла на весь мир. На самом деле, чем ты со мной лучше, тем я становлюсь злее. Так что насчет ключа?

Нам пришлось вернуться назад за ключом для Карли. Уходя, я сказала ей, что буду ждать ее в шесть в баре «Маллиган». Уже выбегая из дома — я опаздывала в Тринити, — я столкнулась с Шоном, который рано встал, был явно с похмелья и не в духе.

— Как дела у моей прекрасной принцессы? — спросил он.

— Моя подружка всю ночь задавала храпака.

— Так пусть ко мне перебирается. Лучше делить ложе со мной, чем спать на полу в твоей конурке.

Как ни хотелось мне избавиться от Карли, на такую низость я пойти не смогла бы — предложить ей переселиться к этому псевдообаятельному невеже было бы не по-человечески, да и вообще отдавало дурным вкусом. Я просто отвела взгляд.

— Попробуй ее уговорить… Желаю удачи.

День прошел как в тумане. Однако на семинаре профессора Норриса я даже умудрилась довольно разумно отвечать. Потом я поработала в библиотеке. Долго плескалась в бассейне колледжа, заслужив таким образом право принять душ в раздевалке. Вовремя придя в «Маллиган», я обнаружила, что Карли уже там вместе с Шоном. По тому, как весело они смеялись, как много пустых стаканов стояло на столе, и по переполненной пепельнице перед Карли было ясно, что они пробыли здесь довольно долго.

— Вот и еще одна американская красавица, — объявил Шон, взмахом руки показывая бармену, чтобы тот налил мне пинту «Гиннесса».

— Это она у нас красавица, а я урод уродом, — фыркнула Карли.