Похоже, это сработало — мистер Форсайт то и дело кивал, пока я произносила свой спич, а затем заговорил:

— Что ж, я могу предложить вам испытательный срок на год. Буду с вами откровенен. Я бы предпочел более опытного преподавателя, не с ученической скамьи, но вы произвели хорошее впечатление на профессора Сильвестер, а при личной встрече произвели впечатление и на меня. Если вы согласны на названные мною условия оплаты и проживания…

— Меня все устраивает, — сказала я.

— Вот и прекрасно.

Но я не могла, положа руку на сердце, сказать, что все было безоблачно. Потому что, хотя я об этом и умолчала, у меня не было ни малейшей уверенности в своих преподавательских способностях. Я отлично понимала: единственной причиной, по которой я согласилась на эту работу, было то, что она свалилась мне прямо в руки и помогла, хоть и наспех, ответить на назревавший вопрос — что мне дальше делать со своей жизнью?

— Поздравляю, ты получила первую настоящую работу, — сказала Рейчел на обратном пути в Берлингтон.

— Я чувствую себя обманщицей и мошенницей. — Я вздохнула.

— Привыкай к этому чувству. Так чаще всего и бывает у всех, даже у тех, кто добивается больших успехов… а может, особенно у тех, кто добивается больших успехов.

Я окончила последний семестр в Вермонтском университете. Без всякой помпы и шумихи получила степень бакалавра. В качестве подарка на окончание я взяла три тысячи долларов из десяти тысяч компенсации и купила машину. Это была «Тойота Королла» 1971 года, сменившая двух хозяев, но все еще в неплохом состоянии. Неделю спустя, после техосмотра и необходимого ремонта, я погрузила в машину свои нехитрые пожитки, заперла квартиру в Берлингтоне, пообещала Рейчел навещать ее раз в две недели — и чтобы просто повидаться, и для массажа ног, — и отправилась в путь, чтобы впервые вкусить, что же такое мир трудовых будней.

Глава двадцать третья

Глава двадцать третья

Квартира в доме для учителей оказалась двухкомнатной и безликой: белые стены, обшарпанные полы, мебель, как в общежитии. Небольшая гостиная, маленькая спальня, туалет, раковина. Общая кухня, включая стол, за которым ты мог поесть, находилась в конце коридора. Там же и две ванные — мужская и женская. Я прибыла раньше других жильцов, все они уже работали здесь и разъехались на каникулы. Повесила постеры и расставила кое-какие декоративные украшения. Постелила на односпальную кровать льняное индейское покрывало, искусно расшитое ярким орнаментом, которое Рейчел подарила мне на прощание. Я купила кресло-качалку, торшер и попросила человека, отвечавшего за здешнее хозяйство, чтобы он подобрал мне письменный стол побольше. Да, все это, вместе взятое, мысленно возвращало меня в Дублин, к комнатке у Шона, к узкой койке в квартире Киарана на Мерритон-сквер, к нашей с ним недолгой совместной жизни… к слуховым аппаратам, до сих пор незаметно сидящим у меня за ушами, к невозможности заглушить тоску, поселившуюся в моей душе.