— А чем ты хочешь заняться?

— Хочу делать мультфильмы.

— Я не знала, что ты рисуешь.

— Совсем не умею рисовать. Я собираюсь писать сценарии мультфильмов.

— Неожиданный выбор профессии, но интересный.

— На самом деле вы хотели сказать: придурок!

— Я совсем не считаю тебя придурком.

— Все остальные считают.

— А твой папа?

— Нет, он классный… когда бывает рядом. Он по уши занят своей работой, публикует книги хороших писателей, встречается с умными женщинами… с такими женщинами, которые глянут на меня одним глазком и думают: жирдяй прыщавый. Я видел его фотографии, когда он учился в Тринити, он там был среди лучших, а меня там считали фриком. Поэтому я теперь здесь, в приготовительной школе для чудиков. Не то что папа, он в Тринити был на первых ролях, преуспевал, окончил его и поступил в Уильямс-колледж. Там тоже все было клево — редактор литературного журнала, капитан команды, все девчонки за ним бегали… как и сейчас. Вот почему моя мама от него уходит.

— Правда? — спросила я, удивленная, что Кайл все знает (вопреки словам его матери, которая утверждала, что скрывает от сына «такие жесткие вещи»).

— Скажете, мама вам ничего не говорила на той неделе? Она рассказывает всем, кто захочет ее слушать. Моя двоюродная сестра Джералдин — она учится в колледже в Барнарде — прислала мне письмо. Моя мама приезжала к ним в колледж вместе с Беллой Абцуг, своей обожаемой феминистской гуру, которая там читала лекцию. И мама натыкается на свою племянницу и первым делом выпаливает: «Ой, а знаешь, я ухожу от твоего дяди, этого гулящего ублюдка».

— Когда ты получил это письмо?

— Сегодня утром.

— И как ты к этому отнесся?

— Я очень надеюсь, что папа сдержит слово и снимет квартиру, где будет комната и для меня, чтобы я мог жить с ним, а не в школе и не в колледже. Но он изменил моей матери. Может и меня бросить.

Удивительно, не правда ли, как неожиданное замечание случайного собеседника порой направляет твои собственные мысли о твоем нелегком прошлом по другому пути, позволяя совершенно по-новому взглянуть на суть происходивших событий. Самый большой из моих страхов всегда был связан с папиными отъездами — возможно, я боялась, что он меня бросит, оставит беззащитную на растерзание матери? Неужели именно эта израненная часть моей души во многом определяла мои поступки — двигала мной так же, как сейчас Кайлом?

— Я уверена, что твой отец очень любит тебя.

— Он хотя бы не критикует меня, как мама. А ваши родители все еще вместе?