— Но я разговаривала осторожно.

— В прошлом году его отвергла другая девочка, и тогда он вошел в крутой вираж — разгромил свою комнату. Его отец умолял нас оставить его здесь. Но после этого случая…

— Но если раньше такое случилось всего один раз… и ведь до окончания учебы осталось всего несколько месяцев…

— Представьте, что у Кайла снова случится подобный взрыв и он нанесет вред кому-то из соучеников… В полиции мне сказали, что он сбил вас с ног. Этого мы не можем допустить.

— Но если дать ему возможность регулярно встречаться со школьным психологом…

— Они и встречаются. И несмотря на это, смотрите, что творится. Вы даже не сказали ничего такого, что должно было бы его спровоцировать. Я не могу так рисковать, Элис.

Кайла держали в психиатрическом отделении больницы до следующего дня, пока не приехал его отец. Форсайт предложил на день освободить меня от работы.

— В этом нет необходимости. Я же не пострадала. Только разволновалась и ужасно огорчена из-за Кайла. Но, с другой стороны, безумно рада, что сейчас полиция не тралит реку, вылавливая его тело.

— Если бы он погиб…

Форсайт не закончил фразу. Этого и не требовалось. Ведь мы оба знали: если бы Кайл исчез в стылых водах реки, репутация школы была бы подорвана, причем на многие годы.

— Но он не погиб, а остальное не имеет значения.

Когда накануне вечером я вернулась домой, коллеги стали уговаривать меня вместе с ними отправиться в Мидлбери: Дэвид настаивал, что мне необходимо выпить, а Мэри рассказала, что в прошлом году в Род-Айленде вообще закрыли одну школу, когда там повесились двое учеников, договорившись о совместном самоубийстве. Коллеги настояли на своем.

Мы чокнулись, и я выпила, чувствуя страшную подавленность из-за всего произошедшего. Особенно мне было не по себе из-за бедного Кайла, запертого на ночь в психушке. Там, в больнице, я умоляла мистера Форсайта поговорить с кем-нибудь ответственным и добиться, чтобы с мальчика сняли эту чудовищную смирительную рубашку. Он пообещал мне, что непременно так и сделает.

На следующий день в классе зашел разговор о Кайле. Слухи просочились, и кое-кто из его одноклассников хотел узнать все подробности. Я заранее обсудила с мистером Форсайтом, как мне себя вести. Мы решили, что надо откровенно сказать, что у Кайла случился серьезный психологический срыв и завтра он возвращается домой, в Нью-Йорк, но мы надеемся, что он выздоровеет, оправится… и все в таком духе. Пока я излагала ребятам эту официальную версию того, что случилось с бедным Кайлом, в дверь класса постучали. Мистер Форсайт просунул голову и, извинившись перед учениками, попросил меня выйти.