— Уже нет.

— Может, порознь им всем лучше живется?

— Мне кажется, моя мама рада, что решилась на это… и одновременно в ужасе от произошедшего.

— Значит, вы на стороне мамы?

— Нет, вряд ли. Но я и не на стороне отца. На твоем месте я не стала бы принимать ни одну из сторон, а просто думала бы о своей собственной жизни и о том, чего ты хочешь дальше.

— Чего я хочу дальше? Десерт.

Он съел огромное шоколадное брауни, поданное по последней моде с большим шариком ванильного мороженого. Я наблюдала за Кайлом, который снова с волчьим аппетитом набросился на еду, и думала о том, что, как и любой интересный и непростой человек, не укладывающийся в рамки общепринятого, он тоже сильно надломлен изнутри. И неспособен примирить ту часть себя, которая хочет, чтобы его любили, с другой частью, которая делает все, что в ее силах, чтобы полюбить его было невозможно.

— Как вы думаете, Рейчел Циммерман может захотеть со мной встречаться? — спросил он меня, по его подбородку стекала струйка мороженого.

Я знала, что Рейчел потихоньку встречается с прямолинейным Джонатаном Глаком — собственно, она сама сказала мне об этом. Это было накануне после урока. Я собиралась поговорить с девочкой о сочинении, которое совершенно не раскрывало тему, да и написано было не в ее обычном стиле. Я спросила, почему ее размышления о «Макбете» такие бесцветные, ведь на нее это не похоже. Вот тут-то она и заявила: «Это все мой парень, Джонатан, он постоянно твердит, что мне нужно по-другому взглянуть на вещи, что Макбет, возможно, не подкаблучник, а кто-то вроде амбициозного делового человека, который хотел добиться большего».

От комментариев я удержалась, не выпалила ничего вроде: «Я уверена, что Джонатан когда-нибудь станет успешным юристом, но он напрочь лишен литературного чутья… что уж говорить уж о понимании поэзии». Вместо этого я заговорила о другом:

— Впредь не слушай никого, если речь зайдет о восприятии пьесы, романа, фильма, картины или речей политиков. Всегда доверяй своему собственному суждению.

— Так как, по-вашему, может Рейчел позволить мне быть ее парнем? — снова задал свой вопрос Кайл.

Я подбирала слова с осторожностью:

— Мне кажется, что у нее уже кто-то есть.

Я выбрала не те слова. Кайл побелел. Нервно раскачиваясь, он начал повторять одну фразу:

— Этого не может быть… этого не может быть…

С каждой секундой он становился все более возбужденным. Когда я протянула руку и попыталась его успокоить, он отпрянул чуть ли не с криком, будто его ударило электрическим током. У нашего стола мгновенно появился дежурный менеджер.