Глава тридцатая

Хоуи умел выкручивать руки, умолять об одолжении, знал, как извлекать информацию из самых закрытых источников. Но, как он ни старался, ему все равно не удалось получить в журнале «Эсквайр» текст статьи Питера.

— Это строжайше запрещено, причем, замечу, по требованию автора, — отчитался он передо мной. — Но от своего друга-редактора я кое-что узнал: они еще и потому так остерегаются, что ужасно боятся, как бы информация раньше времени не просочилась в Комиссию по ценным бумагам и биржам, а то ведь их юристы повсюду.

— Блин! — только и сказала я. Финансовая полиция означала неприятности для Адама. Серьезные неприятности.

— Извини, что принес такие дурные вести, — вздохнул Хоуи. — Насколько я могу судить, мало того что статья представляет Адама жуликом с Уолл-стрит, она затрагивает ваши семейные тайны, а также соперничество между двумя братьями и их сильную, хотя и тщательно скрываемую неприязнь друг к другу, причиной которой выставляется ваш крутой папочка.

— Черт, черт, черт…

— Хорошо хотя бы то, что — Мэтт это подтвердил — ты в статье почти не фигурируешь, а ее размер, кстати, впечатляет — десять тысяч слов. И еще он сказал одну важную штуку: «Я чувствую, что заваривается большая каша. Потому что Питер, судя по всему, готовит брату падение с большой высоты. А в статье описывает морально-этическую дилемму: должен ли он разоблачить преступные деяния Адама или нет?»

— Но в чем именно Питер обвиняет Адама?

— А вот это они отказываются раскрывать. Держат все в секрете. Моя интуиция подсказывает вот что: если информация просочится в КЦББ[150] раньше — а я предчувствую, что так и будет, — федералы, скорее всего, арестуют твоего брата незадолго до публикации. Сама понимаешь, для журнала это будет большой удачей. Статья может получить широкий резонанс. Начнутся дебаты о том, прав Питер или не прав и кто он сам — человек высочайших моральных принципов или беспринципный предатель, — в зависимости от того, что именно он там поведает об Адаме.

Я докурила сигарету и тут же начала другую.

— Мне нужно срочно поговорить с Питером.

— Если будешь с ним разговаривать — не знаю, хорошая ли это идея, — ни в коем случае не раскрывай, как ты об этом узнала.

— Я бы и так никогда этого не сделала. Но нужно ли мне предупредить Адама или родителей?

— Ни в коем случае. Вся эта история sub judice[151]. Если ты заранее предупредишь Адама о том, что его ждет, то и сама попадешь под раздачу. Что, если он тут же обо всем расскажет своему скользкому боссу, а потом, скажем, сбежит из страны? Ты окажешься замешанной в весьма неприглядной истории. Или, предположим, твой брат начнет уничтожать документы, чтобы скрыть свою вину… Тебя могут обвинить в пособничестве и соучастии. Да и мне не поздоровится, если всплывет, что хоть кто-то узнал…