– Не знаю. Дело в деньгах, наверное. Все всегда сводится к ним.
– Но все-таки – если бы Гидеон простил меня, – повторила Айви, дрожа от ветра, – что бы ты сделал?
– Мы живем в другом мире, – холодно ответил он и протянул ей фляжку, на что она лишь покачала головой. – Если бы мы сошлись, мне бы не пришлось загонять тебя в угол. Мы бы и так были вместе. Вместо промерзшей горы сейчас могли бы лежать у меня в постели. Или отмокать в ванной. Ты бы могла украсить квартиру как захочешь.
Айви погрузилась в мечтания. Кровать. Ванная. Новая жизнь. Дети. Азия. Вернулась соблазнительная легкость, которую она чувствовала с ним в первую ночь на кровати Поппи в Каттахассете.
– Скажи правду. – Он приподнял ее подбородок и их взгляды встретились. – Ты рассказала ему? Этот шикарный вид не заставит меня передумать.
– Он все знает. Мы расстались.
Его передернуло.
– Не верю.
– Я люблю тебя, – она матерински нежно улыбнулась ему.
Роман опустил голову. Он поцеловал ее в ямочку внизу шеи, туда, где под кожей бился пульс. У нее заныло в горле, а глазам стало сухо и горячо; она поняла, что не соврала ему. Он по-прежнему был ее Романом, а она – его Айви. Кто еще мог понять, что они значат друг для друга?
По телу Романа пробежала дрожь. Может, на него тоже нахлынули эмоции, подумала Айви; но когда он поднял взгляд, она поняла, что его трясет от смеха. Его серые глаза были ясными и блестящими, словно две повисшие в бесконечном пространстве ледяные капли. Казалось, будто в них таилась сама суть мироздания – стоило только взглянуть поближе.
– Пора в путь, – наконец сказал он, поднимаясь на ноги.
Айви замерла. У нее в голове запульсировало нечто похожее на тоску.
– Ты точно хочешь идти дальше? – спросила она. – Температура падает. Скоро пойдет снег.
– Ты о чем? Мы уже столько прошли.
– Давай вернемся, Ру. Я больше не хочу никуда идти.
– Моя ленивая кошечка. – Роман помог ей подняться. – У меня открылось второе дыхание. Вперед! Я возьму рюкзак.
Присвистывая, он начал отряхивать штаны от снега.
–