И именно Питер Роберн внес оживление в атмосферу вечера.

– Ну же, выкладывайте, мистер Фонтанелли, – произнес он, когда унесли тарелки с закуской. – Вы ведь не затем позвали нас, чтобы скоротать досуг, я прав?

Джон отложил в сторону салфетку, оглядел собравшихся и почувствовал в животе спазмы волнения, лишавшего его сна на протяжении нескольких дней. Оставалось надеяться, что он выглядел не настолько до смешного неуверенным, как себя чувствовал. Он сто раз репетировал речь перед зеркалом, перед видеокамерой, пока не почувствовал, что может произнести то, что нужно было сказать, в некоторой степени спокойно и так, чтобы не казалось, будто он тренировался сотню раз. Теперь оставалось только осуществить переход.

– На это я никогда бы не осмелился, – попытался пошутить он, но никто не засмеялся. Пожалуй, будет нелегко. Он начал, как заучил: – Я искал возможность кое-что исправить. Кое-что, касающееся моей фирмы. Общественность рассматривает «Фонтанелли энтерпрайзис» как обычное вложение крупного состояния с целью получения прибыли. – Джон сделал движение рукой, подчеркивая обстановку, в которой они находились. – Вы наверняка согласитесь со мной, что если мне что-то и нужно, то деньги – только в последнюю очередь.

«Единственное, чего вы не должны говорить им, так это того, что мы стремимся вроде как к мировому господству, – предупреждал его Маккейн. – Ведите себя скромно».

– Я знаю людей, к которым это тоже относится, – вставила мисс Холден. – И, несмотря на это, они не успокаиваются. Однажды я спросила одного из них, почему он хочет заработать еще больше денег, хоть они ему уже не нужны. И он сказал: «Я делаю это не потому, что они мне нужны, а потому, что могу это делать».

– Но ведь я не могу! – Это вырвалось у Джона спонтанно. Он откашлялся. – Я хотел сказать, никто ведь не станет утверждать, что я – прирожденный делец.

– Но, очевидно, вы быстро учитесь, – произнес Дэвид Муди. – Вы делаете довольно разумные капиталовложения по всему миру. Я думаю, что единственными странами, где вы ничего не осуществили, остаются Ирак и Северная Корея, а единственная страна, где у вас нет представительства, – это Антарктида.

– У меня умные сотрудники. Кроме того, такое большое состояние нельзя вкладывать в одну страну, даже в один континент, не создавая монополию.

– Может быть, даже в одну планету, – пошутил Ален Смит.

Джону стало жарко. Даже не догадываясь об этом, издатель журнала «Сан» оказался близок к истине.

– В первую очередь я считаю, что состояние меня ко многому обязывает, – медленно произнес Джон. – Я не хочу накапливать еще больше денег, я хочу с их помощью послужить человечеству…