Пока Роберн говорил, Дэвид Муди начал качать головой и, похоже, останавливаться не собирался.

– Конечно, все это с благими намерениями, – произнес он, – хоть и не особенно оригинально. А именно – призыв к государственному контролю. Но на самом деле природа чувствует лучше всего себя в тех странах, где существует свободный рынок, в то время как страны бывшей плановой экономики лежат в руинах.

Роберн наклонился вперед, нацелив острие своего рыбного ножа на американца, словно шпагу.

– Правила игры и плановая экономика – это не одно и то же, и вы хорошо знаете это, мистер Муди. Государство должно задать правила игры. Для того оно и существует. Ваш свободный рынок перестал бы работать без правил, которые создало государство, – мы говорим о таких вещах, как закон об акционерных обществах, банковский надзор, договорное право и так далее. И в государствах, которые не в состоянии обеспечить соблюдение правил игры, ваш свободный рынок тоже не работает. Знаменитые общие условия, на отсутствие которых все время жалуются, когда объясняют, почему не хотят инвестировать в Россию.

У Джона возникло чувство, что он должен что-то сказать, дабы не позволить разгореться враждебности, которую, как ему показалось, он ощутил.

– Я далеко не профессионал в вопросах экономики, – пояснил он. – Я просто задал себе вопрос: как выглядела бы наша экономика, если бы Земля, природа была фирмой? Если бы все, что нам нужно, нам пришлось бы покупать у этой фирмы? Действительно все – не только сырье, но и воду, и воздух, и землю?

«Однажды мы станем этой фирмой», – сказал Маккейн и поднял бокал.

Виктория Холден усмехнулась.

– Тогда жизнь, полагаю, было бы невозможно оплатить!

– Небылицы, – произнес Смит.

– Это была бы монополия, – пророкотал Муди. – Ваша фирма «Земля» могла бы установить такие высокие цены, что платить по счетам стало бы невозможно.

– Похоже, вы исходите из того, что мы, люди, нежеланны на Земле, – вставил лорд Роберн. – Интересная предпосылка, которую было бы любопытно рассмотреть при других обстоятельствах. А ведь ответ на вопрос мистера Фонтанелли лежит на поверхности: конечно же, природа – не фирма. Я вижу, сюда вызвали представителя государства. До сих пор государство являлось защитником интересов экономики, в лучших случаях – даже интересов населения. Было бы разумнее предоставить экономику самой себе, а роль опекуна отдать природе.

– Все это звучит очень хорошо и красиво, лорд Роберн, – произнес премьер-министр, – но что касается политической реальности, это чистейшей воды утопия. Даже если предположить, что подобная смена курса способна набрать большинство голосов, все, чего вы добьетесь, так это того, что позиция Великобритании ослабнет в постоянно ужесточающихся условиях всемирной конкуренции.