Он встал. За окнами уже темнело.

– Пойду домой, – сказал он. Пол удивленно посмотрел на него. – Мне нехорошо. Лучше выпью-ка я травяного чая и пораньше лягу спать.

– О! – сказал Пол. – Так и сделай. – Он поднял переводы статей Лоренцо. – Можно, я пока оставлю это у себя? Может быть, мне что-нибудь придет в голову.

– Ясное дело, без проблем. Спасем мир в другой раз.

Когда Джона привезли к замку, его встретил противный снег с дождем.

– Подъехать через гараж, сэр? – спросил шофер. Таким образом можно было добраться до дома, не замочив ног, хоть и по множеству лестниц, подъем по которым показался Джону в тот момент более утомительным, чем пять шагов под дождем.

– Нет, – сказал он. – Я дойду.

В доме дворецкий снял с него мокрое пальто, протянул ему нагретое полотенце для волос и, после того как Джон высушился, расческу и зеркало. Джон попросил передать на кухню, чтобы ему принесли чай от простуды, и поплелся наверх, в свои комнаты.

Чай принесла горничная – Франческа, спустя столько лет такая же робкая, как и тогда, когда начинала работать на вилле в Портечето. Она принесла поднос, на котором были маленький фарфоровый чайник, подходящая чашка, лимон, молоко, сахар, а также небольшие песочные часы в золотой оправе, показывавшие, когда можно вынимать ситечко, и блюдце для последнего. Поскольку необходимое время как раз подошло, она вынула ситечко и налила ему чашку чая.

– Grazie[90], – сказал Джон.

– Prego[91], – прошептала она, но вместо того, чтобы, как обычно, удалиться, словно тень, она нерешительно начала: – Scusi, signor Fontanelli…[92]

Джон понюхал чай, чувствуя себя больным, а его голова при этом собиралась вот-вот расколоться.

– Si?[93]

Казалось, она никак не может осмелиться рассказать о своем деле.

– Я… э… получилось так, что я, э… – начала она, и каждое слово отдавалось в его ушах с такой силой, что его начинало трясти.