Но упорство вознаграждается, и мне все-таки выдали эту драгоценную тоненькую папку с хрупкой, ломкой бумагой! (Потому что там тогда еще не наступил тот этап зажима, который уже наступил в «Ленинке», где вам выдадут нечитаемый микрофильм, и вы ознакомитесь с заголовками, а подшивка опять будет навеки упрятана под замок.) И я читала, и щурилась на мелкий шрифт, и переписывала от руки, и вдруг увидела следующую крохотную заметку:
«В черные годины свирепствования холерной или чумной эпидемии установился обычай совершать так называемую черную свадьбу, то есть совершать венчание какой-либо бедной четы на кладбище.
Вчера (т. е. 1 окт.) на первом (старом) евр. кладбище состоялось венчание четы Вайнфус – Блинская. Обряд венчания совершил дух. раввин И. Гальперин»[453].
Такая свадьба, будучи магической компенсацией малого ущерба – бедности вступающих в брак, как бы создавала противоток добра, способный одолеть угрозу надвигающегося великого горя – мора, глада, труса. Здесь же речь явно шла об отчаянном желании одесских евреев не допустить беды, уже ими испытанной. Одесса была освобождена от «первых» большевиков добровольческими войсками летом 1918-го. Черная свадьба, к которой принято было прибегать как к крайнему средству, видимо, понадобилась в октябре 1918-го, чтобы снова не оказаться под советской властью. И это подействовало! Эффект, однако, был недолгим: Одесса пала уже в апреле 1919-го. Правда, осенью того же года большевиков оттеснили опять – но всего на какие-то полгода. С черной оспой или какой-нибудь бубонной чумой сладить было проще.
Однако все претерпевший город все-таки уцелел, мощеный синей вулканической лавой, которую возили из Неаполя на обратных рейсах вместо балласта, и заросший японскими акациями-сефорами. Нет, хотелось бы вернуться в Одессу! Там я сама своими ушами слышала, затаившись в углу лавочки, не дыша, боясь спугнуть, как одна продавщица сказала другой: «Но вернемся к нашим баранам моей туманной юности».
Дальних колоний хинин, или Маленькие вещи
Дальних колоний хинин, или Маленькие вещи
В «Звезде» № 10 за 2017 год поэт Давид Раскин в статье «Облака уплывающих империй» сопоставил мандельштамовское стихотворение «Я пью за военные астры» (1931) со стихотворением Редьярда Киплинга «Туземец» (1894; русский перевод – 1936). Автор этих строк в свое время заметила необъяснимое сходство этих двух текстов, но, отчаявшись найти доказательства знакомства Мандельштама с этим стихотворением, решила держать свое наблюдение при себе.
Однако теперь, раз этот сюжет, с легкой руки петербургского поэта, опубликован, ничто не мешает представить все аргументы за и против того, что литературное влияние в этом случае могло иметь место.