— Она стоит очень многого. По правде говоря, я не знаю, что бы я делала без твоей поддержки.
— Надеюсь, она не заставляет тебя
— Здравствуй, лягушечка, — говорит Ливия, ласково улыбаясь, отчего у нее на щеках появляются ямочки.
Она садится рядом с Юлией и облокачивается на нее, а та кладет руку ей на колено.
— Надеюсь, ты не против, что я попросила твоего эконома разобраться с одним моим контрактом сегодня утром. Такой расторопный мальчик, право. И глаза такие милые.
— Если только ты ему заплатила, — отвечает Юлия вместо Амары.
— Разумеется, я заплатила!
Ливия принимает оскорбленный вид и угощается вином из кубка Юлии.
— Он сказал мне, что, когда выборы закончатся, он будет ухаживать за ребенком.
По этим словам Амара понимает, что Ливия наверняка устроила Филосу допрос с пристрастием, потому что сам он никогда не распространяется о таких подробностях их жизни.
— Да, это так. Когда-то он помогал обучать Руфуса.
— Правда? Никогда бы не подумала, что ему уже столько лет. Он ужасно хорошенький.
— Надеюсь, ты не флиртовала с бедным мальчиком.
Юлия смотрит на Ливию, вскинув брови. Они обмениваются пристальным взглядом, в котором угадывается мрачное веселье. Ливия улыбается:
— Ты знаешь, что я никогда этого не делаю.
Ливия кладет свою руку поверх руки Юлии. Этот жест кажется настолько интимным, что Амара опускает взгляд на Руфину и поправляет ей пеленку, делая вид, что ничего не видела.
В тот вечер, когда Амара рассказывает Филосу о предложении Юлии провести церемонию наречения у себя, он на удивление легко соглашается. Они сидят рядом на кровати, Филос одной рукой обнимает Амару за плечи; длинные, трепещущие тени пляшут по стенам комнаты в свете масляной лампы. Фрески в этой комнате самые дешевые: черно-белые геометрические узоры, так что сразу и не поймешь, где тень, а где краска. Руфина прижимается к груди Амары и жадно сосет молоко, отчего Амаре и легче, и в то же время неприятно.
— Любое подтверждение того, что она рождена свободной, будет только во благо.