— Ответ политика.

Жестом он показывает ей сесть рядом с ним:

— Иди сюда.

Всего несколько шагов отделяют один диван от другого, но Амара прекрасно осознаёт, какую черту пересекает. Ее движения быстры, она ничем не выдает своих сомнений. Она отгородилась от горечи и чувства вины, затолкала их подальше и выстроила стену изо льда. Все это она испытает позже. Деметрий кладет ей на бедро свою руку, тяжелую и теплую.

— Я не предлагаю союза, подобного тому, что был у тебя прежде, основанного на нелепых романтических ожиданиях. Но ты меня заинтриговала, Плиния Амара. Было бы интересно посмотреть, подойдем ли мы друг другу. Я предлагаю тебе поехать со мной в Стабии на несколько недель, и, если мы понравимся друг другу, я заберу тебя в Рим. Если же нет, то ты сможешь вернуться к своей теперешней жизни в Помпеях.

— А что насчет моей дочери? — Амара задает вопрос спокойно, потому что мысль о том, чтобы оставить Руфину, о том, что в действительности означает это предложение, причиняет ей такую боль, что она даже не в состоянии ее осознать.

— Я с радостью готов оплатить аренду, кормилицу, все необходимое для того, чтобы о ней хорошо заботились в твое отсутствие. Юлия говорила мне, что на твоего эконома можно положиться. Мы можем заплатить ему любую сумму, которую ты сочтешь необходимой.

Деметрий заправляет прядь волос ей за ухо, чтобы лучше ее видеть.

— Поверь мне, любая сумма, которую ты назовешь, для меня пустяки.

Амара знает, что таким образом он не делает ей комплимент, а лишний раз заявляет о своем богатстве.

— И мне будет позволено видеться с ней?

— Если мы договоримся, то я уверен, что смогу выделять тебе месяц или около того каждый год, чтобы ты могла повидаться с ней и привести в порядок свои дела здесь.

Амара смотрит себе под ноги, зная, что Деметрий смотрит на нее и подмечает любое выражение лица.

— Если нужно, я могу предоставить тебе до завтра время подумать над моим предложением.

— Нет!

Деметрий удивленно вскидывает брови. Амара сжимает руку в кулак, ногти вонзаются ей в ладонь. Она думает о том, как Филос работает дома, как спит Руфина, и сама мысль о том, чтобы оставить их, причиняет ей невыносимые муки. Если сейчас она даст слабину, то уже никогда не сможет дать Деметрию ответ, которого требует благополучие ее дочери.

— Я хотела сказать… нет, этого не потребуется. — Она склоняет голову. — Конечно, для меня большая честь принять ваше предложение.

Ее смятение не укрылось от его взгляда.