– Замечательно, я призываю всех посетить один из серии ежегодных спектаклей для молодых талантливых актеров под названием «Вестсайдская история», где главную роль Тони сыграет Дилан Мун. – Ведущая повернулась к камере. – А теперь используем наши оставшиеся пятнадцать минут для знакомства. Ответь на вопрос: ты действительно пользуешься всей этой косметикой из «Инстаграма»?

– Ох, ну, я родом из…

Том выключил звук. Он прекрасно знал, откуда Дилан и как часто переезжал, всех его родственников, собак и крема. Он не мог поверить в эту реальность. Конечно, Дилан – мудак, но наглая ложь в прямом эфире и откровенная провокация – уже перебор. Том откинулся на спинку дивана, который они с Ричардом перетащили обратно. Каким-то совершенно магическим образом друг перекочевал на его кровать. Может, оно и к лучшему, половине Дилана не стоит пустовать. Том обреченно застонал, и в тот же момент в дверь постучали. Том бросил взгляд на кофейный столик и нашел ключи Ричарда. Как он умудрялся оставаться одним из самых одаренных парней, которых Том знал, и при этом иметь минимальную концентрацию – загадка. Зарычав, Том встал с нагретого места и, натянув домашние штаны, пошел открывать другу. Впервые за десять дней ему захотелось наорать на Ричарда используя всю дискографию Роуз[130]. Ложь по телевизору вызывала в нем странные эмоции. Вместо того, чтобы забиться в угол и рыдать, Тому хотелось набить Дилану морду. Он открыл дверь, но Ричарда там не оказалось. Там вообще никого не было. Том наклонился вперед и посмотрел по сторонам, а потом случайно опустил взгляд вниз.

«Какого хрена?»

Том, пребывая в полном шоке и отрицании действительности, протянул руку к небольшому листку глянцевой бумаги. Он хотел верить, что перед ним наглая и неудачная шутка, однако, как сильно бы логика ни противилась, кошмар был реальностью. В руках Том держал пригласительный билет на первый ряд на «Вестсайдскую историю». Он покрутил листок, но никакого послания не нашел. На негнущихся ногах Том дошел до дивана, забыв запереть дверь. Верить в то, что переполняющие ненависть и обида Дилана подвигли его прислать билеты на украденное шоу, нет никакого желания. Он продолжал улыбаться с экрана и говорить заранее отрепетированную речь. Прямо здесь и сейчас вера во что-то хорошее в Дилане умерла. Больше Том не переживал об их ссоре. Он написал на билете черным маркером «Мудак», расписался и встал с дивана, вытащив пульт из-под себя.

Звук вновь появился. Голос Дилана уже исчез. Остались лишь аплодисменты.

«Ну и придурок».