Ночь на этот раз спускалась не особенно ясная, и полуночное солнце вторично не показалось. Войдя в гирло[15] Белого моря, крейсер держался правого, Терского берега и не шел наперерез, как бы следовало для краткости пути на Мезень, во внимание ко множеству «кошек» в гирле.

К восьми часам утра, 25-го июня, то есть менее чем через сутки, предполагалось прибыть в Мезень, то есть перейти все Белое море поперек. Такие усиленные переходы может делать только очень хорошее судно.

Мезенский залив. Мезень.

Мезенский залив. Мезень.

Характер уезда. Очертание берегов. Русановский лесопильный завод. Путь по реке Мезени. Старый и новый соборы. Характерность одеяний. Даха и малица. «Ад подле города. Ничтожность реки Мезени.

Жаль было, обогнув Святой Нос и направившись Белым морем, проститься с Мурманом, с которым удалось ознакомиться вполне во всю его длину. «От Кеми до Колы сорок три Николы», говорит поговорка, свидетельствуя будто бы о существовании сорока трех маленьких часовен, поставленных этому высокочтимому, как на суше, так и на море, святому; говорят, будто в некоторых из часовен имеется до сорока образов с его изображениями, поставленных беднейшими людьми.

Насколько быстро шел крейсер, видно из простого взгляда на карту: от Святого Носа, находящегося с западной стороны Белого моря, у самого входа в него, меньше чем чрез сутки был он, к восьми часам утра, 25-го июня, недалеко от города Мезени, расположенного в береговой глубине самого восточного из его заливов. Утро было вполне золотистое, и полнейший штиль вырисовывал недалекие берега. Не далее как двадцать часов тому назад с палубы судна виднелись одни только возвышенные, острые, жилистые очертания Терского берега; теперь, насколько видел глаз вправо и влево, расстилался берег совершенно ровный, низкий, точно край какого-то неизмеримо большего картонного листа, разложенного над морем. Вправо, как бы прорывом этого листа, очерчивалось устье реки Кулоя; заметно были, что глинистый берег порос лесом.

Судно бросило якорь в сорока верстах от города Мезени — так неудобен подступ к городу, так много благоприятных условии требуется для съезда на берег. Сорок верст, конечно, не мало; но нельзя было предвидеть, что и эти сорок верст дадутся с большим трудом. До Русановского лесопильного завода, находящегося на реке Мезени, от места якорной стоянки «Забияки» было пятнадцать верст; до города — сорок.

Прибытия крейсера ожидали здесь два паровых судна: «Бакан», старый знакомец, назначенный для доставления путешественников, если возможно, в реку Мезень; и пароход Русановского завода «Мезень», сидящий очень мелко, только четыре фута, и долженствовавший вести их дальше, если можно, к самому городу. Так как погода установилась хорошая, и заводский пароход, один из самых старых, с постукивающей машиной, вздрагивающими колесами и значительно искривленной палубой, мог один исполнить эту службу, то и решено было пересесть прямо на него для того, чтобы избегнуть второй пересадки. Когда крейсер бросил якорь, на носу его подняли небольшой флаг, известный под именем «гюйса». Флаг этот, выставляемый на носу судна по опусканию якоря и означающий, что судно, лишенное возможности двигаться, совершенно беззащитно, и что его должны обходить все суда, — имеет на себе английские цвета; говорят, будто причина этого историческая и сохраняется как воспоминание союза Петра I с Англией против шведов.