Разъезжающий лектор — вечный странник, который везде и всюду бывает и которого приглашают выступать как в столицах, так и в скромных районных центрах. Он должен обзавестись тройной броней против всяческих превратностей, неожиданностей и случайностей.

С точки зрения лектора, Пуатье — очень хороший город, в котором я много раз выступал с успехом. Однажды приезжаю доверчиво и совершенно спокойно и вдруг оказываюсь перед чрезвычайно немногочисленной, почти пустой аудиторией. Мне объясняют, что в этот же вечер дают бал драгуны, а это — событие года, которого ждут, на которое все в Пуатье стремятся попасть.

В другой раз, приехав в Лезиньян в департаменте Од, я застаю местного организатора лекции в полном расстройстве и самом траурном настроении. И есть отчего: одновременно со мной в этот маленький городишко приехал цирк Пиндер.

С обоюдного согласия мы решаем просто отменить мою лекцию, ибо я не чувствую себя в силах конкурировать со львами, акробатами и другими цирковыми аттракционами.

Но вот с утра подул ужасный ветер, как нередко бывает в тех местах. Ветер все крепчал и перешел в такой ураган, что директор цирка не рискнул раскинуть шатер своего шапито. Представление не состоялось.

Все жители города и соседних селений, настроившиеся пойти в цирк, переметнулись на мою лекцию, и я выступал в переполненном, битком набитом зале, причем многим пришлось стоять.

«Плох тот ветер, который никому не приносит пользы», — гласит английская поговорка, нашедшая на этот раз свое подтверждение в горах Корбьере.

В Данди (Шотландия), когда я однажды выступал в амфитеатре аудитории химического факультета университета Сен-Мартин, со мной произошел очень занятный случай. Я делал доклад, стоя за большим столом для химических опытов, покрытым белой керамикой. Машинально я дотронулся до рожка Бунзеновской горелки, так же машинально открыл его и сразу же заметил характерное шипение.

Продолжая говорить, я пытаюсь перекрыть кран, но мне это не удается: его заело, и газ продолжает выходить.

Я останавливаюсь, как провинившийся школьник, поворачиваюсь к мисс Белл — организатору моей лекции, которая представляла меня публике, и жалобно говорю:

— Мадемуазель, я открыл газовый кран и никак не могу его закрыть!

Мое неожиданное заявление и растерянный вид привели всех в восторг, я же тем временем ожесточенно, теперь уже не таясь, налег изо всех сил на проклятый кран. Невыносимо пахло газом. Тогда поднялся один исключительно широкоплечий шотландец, спустился по ступенькам амфитеатра и поспешил мне на помощь. Кран не поддавался. Пришлось сбегать за клещами в соседнюю лабораторию и закрыть ими заупрямившийся кран. Лишь после этого мне удалось продолжить прерванный рассказ о спуске в глубины пропасти Хенн-Морт.