Когда я только вступил на Путь, я отправился повидать Муслима Магриби. Я нашёл его в его мечети, он вел литанию. «Аль-хамд» он произносил неправильно, и я сказал себе: «Зря я только время потерял».

На следующий день я пошёл на берег Евфрата совершить омовение и увидел льва, спавшего на дороге. Я повернул назад – но сзади ко мне приближался второй лев. Я отчаянно закричал, и из своей кельи вышел Муслим. Увидев его, львы смиренно вытянулись перед ним. Он потрепал одного из них за ухо со словами:

– Псы Господни, сколько раз вам повторять, чтобы вы не докучали моим гостям?

А мне он сказал:

– О Абу Исхак, ты занят исправлением своего внешнего во имя Божьих тварей, следовательно, ты трепещешь перед ними. А моё занятие – исправлять своё внутреннее во имя Господа, поэтому Его творения трепещут передо мной.

Как-то мой шейх отправился из Байт аль-Джинн в Дамаск. Я сопровождал его. Пошёл проливной дождь, и я с трудом брёл по грязи. И тут я заметил, что туфли и одежда шейха совершенно сухие. В ответ на моё недоумение он сказал:

– Да, Господь оберегает меня от грязи с тех самых пор, как я возложил всецело упование на Него и оберегаю свой внутренний мир от опустошающей алчности.

Однажды у меня возникло затруднение, которое я не смог самостоятельно разрешить. Я пошёл к шейху Абу'ль-Касиму Гургани из Туса. Я застал его в его келье в мечети, он был один и, обращаясь к колонне, разъяснял именно то затруднение, о котором я хотел спросить его.

– О шейх, – воскликнул я, – к кому ты обращаешься?

Он ответил:

– Сынок, Господь только что побудил эту колонну заговорить, и она задала мне этот вопрос.

В Фергане, в селении Ашталак жил старец, один из аутад земли. Его звали Баб Умар[131]. Дервиши в том краю уважительно добавляют титул «Баб» к именам своих великих шейхов. У него была жена в летах, которую звали Фатима. Я пришёл из Узкенда, чтобы встретиться с ним. Когда я вошёл к нему, он спросил:

– Что привело тебя сюда?

Я ответил:

– Хочу своими глазами увидеть шейха и снискать милость его очей.

Он сказал:

– Я не отвожу от тебя своих глаз столько-то дней, и так будет, пока ты не отдалишься от меня.

Я высчитал месяцы и годы – и оказалось, что шейх благосклонно взирает на меня со дня моего посвящения. Шейх сказал:

– Бродить по свету (сипардан-и масафат) – это детские игрища; впредь наноси визиты посредством внутренней сосредоточенности (химмат); не стоит тратить время на поездки к кому-либо (шахс), и нет достоинства в телесном присутствии (хузур-и ашбах).