Более решительное значение для определения времени написания Βίος’а может иметь установление отношения его к Феофану. Как мы видели, между Феофаном и Βίος’οм существует самое тесное соотношение: оба документа во многих местах совпадают дословно. Генетическая связь между ними несомненна. Собственно говоря, обращая внимание на то, как в Βίος’е Феофан комбинируется с другими источниками, можно бы приоритет Феофана считать бесспорным. В нашей, однако, литературе защитником совершенно иного взгляда является проф. М. Д. Муретов. В своих примечаниях к тексту изданного им Βίος’а он указывает у Феофана различные признаки более поздней редакции по сравнению с житием и рассматривает Βίος как источник для Феофана. К этому выводу приводят проф. М. Д. Муретова его наблюдения как общего соотношения повествований у Феофана и в Βίος’е, так и мелкие вариации между ними по тексту. По-видимому, в основе всей его теории лежит то основное предположение, что для Феофана не может быть другого источника, кроме Βίος’a. Ученым исследователем руководили также общие соображения о апостериорности Феофана, из которых с необходимостью следует требование для него определенного источника, причем, по мнению профессора, таковым и может быть только Βίος. Мы позволим себе не согласиться с этим мнением авторитетного ученого. Но этим самым мы обязываемся войти в разбор его аргументации, чтобы вместе с тем доказать, что не Феофан <зависит от Βίος’a>, а Βίος зависит от Феофана.

То несомненно, что Феофан, как сравнительно поздний летописец, должен был зависеть от какого-либо определенного источника. Характерно при этом то обстоятельство, что вся история монофелитства помещена у Феофана под одним годом (6120). Это показывает, что она изложена по одному источнику. Отсюда только шаг до соблазнительного предположения, что таковым источником является Βίος с его изложением истории монофелитства. Однако такое предположение не единственное. Возможно и другое, и, как увидим, единственно допустимое. Есть документ, несомненно, более древний, чем Феофан, и по предельным вехам повествования подходящий к нему ближе Βίος’а. Это — изданное Бандини в 1764 г. «Слово третье» Анастасия Синаита († после 700 г.) Περὶ τοῦ κατ’ εἰκονα καὶ κατ’ ὁμοίωσιν, [2426] написанное приблизительно лет 20 спустя после Шестого Вселенского собора. [2427] Оно также во многом дословно совпадает с Феофаном, [2428] а главное, излагает историю монофелитства в тех же границах, как и Феофан, — под 6120 г., и заканчивает его указанием на нашествие арабов (Амалика) как наказание Божие за ереси, [2429] какого заключения не имеется в Βίος’е. Ввиду этого не может быть сомнения в том, что это Слово является источником для Феофана. [2430] Но источник этот у Феофана обработан, именно, дополнен и несколько исправлен. Дополнения касаются главным образом истории соборов, и заимствованы из Libellus synodicus (гл. 121, 124–133), [2431] каковой источник послужил также для исправления ошибок Анастасия. Связь Феофана с этим документом несомненна и подтверждается многочисленными буквальными совпадениями. Что Феофан не мог быть источником для Libellus synodicus, это видно из того, что у него нет таких хронологических нелепостей, как в этом последнем документе: преемником Пирра у него считается Павел, [2432] а не Петр; [2433] Шестой Вселенский собор относится к царствованию Константина, [2434] а не Льва, «сына Константина Погоната и отца Юстиниана Ринотмета». [2435] Подобное извращение Феофана в Libellus synodicus было бы совершенно непонятно. Напротив, вполне возможно, что Феофан при помощи списков византийских императоров, [2436] Константинопольских патриархов [2437] и, наконец, местных городских хроник с их точными датами по индиктам [2438] и годам императоров, [2439] исправил неверные показания Libellus synodicus. Все указанные источники, во всяком случае, были в его распоряжении. Потому-то в одном месте (под 6177 г.), как бы намеренно поправляя неточности Libellus synodicus, Феофан в особой схолии трактует о порядке преемства императоров. [2440] Кроме указанных списков и городских хроник, Феофан, несомненно, пользовался и летописями, происходящими из сирийских источников, на что указывают совпадения между ним и сирийскими хрониками, и притом такого характера, когда в сирийском источнике дается более <информации>, чем у Феофана. [2441]