Из Анастасия же Синаита [2468] заимствовано у Феофана (уже под 6160 г.) известие об убиении Константа в Сицилии, но оно только дополнено на основании летописных данных, бывших в распоряжении Феофана, подробности коих (имена Андрея-кубикулария и Феодора Колонского) обличают их константинопольское происхождение. Возможно, что этим летописным источником для Феофана пользовался и Михаил Сириец. [2469] Причиной ненависти к Константу выдвигалось в этой летописи убиение брата Феодосия; [2470] Феофан сам из других источников расширил еще список жертв тирании императора, вставил <имена пострадавших> по вопросам религиозным, именно — папы Мартина, преп. Максима и др., а также обоих Анастасиев. На наличность вставки указывает строй речи и лишние повторения: μετὰ τὴν ἀναίρεσιν Θεοδοσίου, τοῦ ἀδελφοῦ αὐτοῦ, ἐμισήθη ὑπὸ Βυζαντίων, καὶ μάλιστα ὅτι καὶ Μαρτῖνον — ἐξώρισεν — διά τοι ταῦτα ἐμισήθη σφοδρῶς παρὰ πάντων, сходство вставленных мест с сообщениями Феофана под 6149 и 6150 гг. [2471] и отсутствие их в параллельном месте у Михаила Сирийца. Как бы то ни было, у Феофана нужно предполагать особый источник, откуда он почерпнул сведения о страданиях папы Мартина и преп. Максима, и он вполне мог быть использован Феофаном и в данном месте для указанной вставки.

Наконец, и последний пункт в историческом очерке Анастасия Синаита в «Третьем слове об образе и подобии (Божьем)», — именно, указание на «объединение» сыном Константа императором Константином всех Церквей «через Вселенский собор», [2472] — также усвоено в соответствующем месте (под 6171 г.) Феофаном [2473] и лишь дополнено указанием числа отцов собора (289) [2474] и времени его заседаний (6172 г.). [2475] Два последние замечания взяты из какой-либо хроники, что видно как вообще из их летописного характера, так и из того, что аналогичные сообщения (конечно, из более древних источников) о соборе сохранились в анналах патриарха Евтихия, [2476] и, возможно, и до него, и помимо него (из Анастасия Синаита) были в обращении среди хронистов.

Из анализа всех отмеченных мест у Феофана (под 6121, 6160, 6171 гг.) легко видеть, что в основе их лежит Анастасий Синаит, имеющий с ними характерные соприкосновения в освещении событий (нашествие «Амалика»), чуждые другим памятникам. Анастасию Синаиту Феофан в повествованиях доверяет безусловно, поправляет редко и лишь в топографическом («Иераполь») и хронологическом отношениях, а потому иногда в силу излишнего доверия к нему решается поправить <его лишь> наполовину. Так, по Анастасию, Ираклий будто бы писал о новом учении папе Мартину, но тот ответил осуждением его. Феофан чувствует анахронизм: он знает (из Libellus synodicus и из самого Анастасия), что Мартин был папой при Константе, внуке Ираклия; он чувствует, что сообщение это слишком заскочило вперед, и решается понижать его <по времени>, считает адресатом Иоанна, но, не зная хронологии пап и следуя порядку Анастасия, помещает переписку все же до издания экфесиса и, следовательно, в то время, когда папой был Гонорий, который и не мог ответить императору в отрицательном смысле. Правильнее было бы поместить эту переписку после рассказа об издании экфесиса и до смерти Ираклия, [2477] но Феофан не нашел для того места в своем компилятивном очерке, ибо о папе Иоанне далее у него говорится уже в период после смерти Ираклия. Поставив же хронологически папу Иоанна раньше, чем следовало, Феофан исправляет и правильное показание Libellus synodicus (гл. 124) о том, что св. Софроний (в 634 г.) послал свою синодику Гонорию, и думает ошибочно, что адресатом ее тоже был папа Иоанн. Таким образом, и ошибки Феофана объясняются излишним доверием Анастасию Синаиту, [2478] и это лишний раз подтверждает его зависимость от него.