Где же вы теперь, христиане? Почему вы, находясь в храме, не представляете себе, что пребываете на небесах, но полагаете, что пришли на базар, зрелище или в гостиницу, и потому все время, пока идет служба, разговариваете друг с другом о мирских и суетных вещах? Где все те, кто в страшный час божественного священнодействия стоите не со страхом, благоговейно и чинно, но вызываете смущение, раздор и беспорядок? Где вы, которые не опускают очи долу и во время молитвы не направляют свой ум и мысли в сердце, но, зевая, водят глазами туда-сюда, вверх и вниз, их ум и помыслы рассеяны и заняты мирскими и житейскими делами? И где те, кто, заметив, что где-нибудь что-то не так, начинаете громко смеяться и смешить других? Где теперь те, кто, находясь в Божьем храме, не питаете ни любви друг к другу, ни согласия, но таите в своем сердце вражду и раздор? Ах, где сейчас найдешь пророка Михея, чтобы оплакать равнодушие нынешних христиан и сказать им: «Не стало милосердых на земле, нет правдивых между людьми» (Мих.7:2). А знаете ли вы, несчастные, что если на службе молитесь без страха Божия, то не только не получите от Него просимое, но вызовете еще больший гнев на себя? Когда человек стоит перед князем или земным царем и беседует с ним с великим страхом, разве позволит он своим телесным и душевным очам блуждать по сторонам, тем самым согрешить и подвергнуть свою жизнь опасности? И не с большим ли страхом и трепетом следует стоять перед Царем царей Богом, держать ум устремленным только к Нему и ни к кому больше? Как говорит Василий Великий, «призывать же ее [помощь Божию] должно не с нерадением, не скитаясь умом туда и сюда. Такой не только не получит просимого, но еще более преогорчит Владыку. Если и тот, кто стоит и ведет речь пред князем, стоит с великим страхом, не дозволяя блуждать как внешнему своему оку, так и внутреннему, душевному, чтобы не подвергнуться опасности, то не тем ли паче со страхом и трепетом надобно стоять пред Богом, весь ум устремляя к Нему единому, а не к чему-либо иному?» (Подвижнические уставы. Гл. 1).

Разве вы не знаете, когда в миру на собрании читают послание земного царя, то все, знатные и незнатные, богатые и бедные, малые и великие, хранят молчание и слушают с необычайным спокойствием и вниманием. Если кто-нибудь заговорит или нарушит тишину, его тотчас же накажут за оскорбление самого царя. Но гораздо большая кара ожидает вас, неблагочестивые христиане, за то, что не храните молчание, разговариваете и нарушаете порядок в церкви Христовой, когда читают не послания земного тленного царя, но повеления и божественные законы и небесные Евангелия Царя царствующих и Господа господствующих Бога. В этот момент со страхом и вниманием их слушают не только люди, но и ангелы и архангелы и все разумные чины. А потому божественный Иоанн Златоуст сказал: «Ведь и за одно только непристойное поведение в этом месте мы можем оказаться достойными крайнего наказания. В самом деле, в то время как поют псалмы пророки, славословят апостолы, и Сам Бог говорит, мы рассеиваемся по предметам внешним, производим шум разговорами о житейских делах и для слушания законов Божьих не хотим уделить и такого внимания, какое оказывают зрители на собраниях, когда читаются царские указы. Там, когда читаются эти указы, все стоят в безмолвии и со вниманием слушают слова — и консулы, и префекты, и сенат, и народ; а если кто среди глубочайшего этого безмолвия вдруг закричит, то такой, как оскорбитель царского величия, подвергается тяжкому наказанию. А здесь, когда читаются писания небесные, отовсюду слышен шум» (Беседа 19 на Евангелие от Матфея).