Аманулла, взойдя на престол, поразил всю страну тем, что объявил полную независимость от Великобритании и послал на границу войска. Значимых побед на поле боя не было ни у той, ни у другой стороны, но Аманулла сумел выторговать независимость Афганистана за столом переговоров: так он стал первым и единственным мусульманским монархом, победившим в прямой конфронтации с великой западной державой. Индийские ваххабиты восторженно провозгласили его новым халифом – но Аманулла был не из тех, кого радуют подобные титулы. Он немедленно «предал» деобандитов, проведя все те реформы, о которых мы уже говорили. Индийские ваххабиты поклялись низложить отступника.

Так они и сделали – но не сами. Они приняли помощь от Великобритании. Это может показаться странным: ведь Аманулла был определенно ближе, чем деобандиты, к британским ценностям. Его идеалы были европейскими идеалами. Но, возможно, именно поэтому британцы видели в нем угрозу. Они знали, на что способен революционер-антиимпериалист; они видели Ленина. А кто такие деобандиты, они не знали. Бородатые проповедники в тюрбанах, должно быть, выглядели для них какими-то живописными дикарями, которых легко использовать в своих целях. Так что британцы снабдили деобандитов деньгами и оружием, те начали военную кампанию против Амануллы и скоро, с помощью местных радикальных священнослужителей, погрузили Афганистан в хаос. В 1929 году им удалось свергнуть Амануллу и отправить его в изгнание.

Посреди всеобщего развала и замешательства афганской столицей овладел настоящий дикарь, бандит, известный под прозвищем «Сын Водоноса»[82]. Он правил страной девять неспокойных месяцев – и за это время не только ввел «чистое» исламское правление, но и отменил все реформы Амануллы, разрушил город и опустошил казну. Все, кто знает, что в конце века устроил в Афганистане Талибан, легко узнают в Сыне Водоноса прямого предшественника талибов. К тому времени, когда с ним было покончено, афганцы, измученные хаосом, страстно мечтали о сильной руке. И британцы пошли им навстречу: помогли занять афганский престол более сговорчивому члену старой династии, угрюмому деспоту по имени Надир-шах.

Новый шах тоже был светским модернистом, но осторожным. Он повел страну назад, на путь Ататюрка, но медленно-медленно, очень стараясь не раздражать британцев и умиротворить местных деобандитов: к радости последних, он социально и культурно угнетал своих подданных.

О ваххабизме сказано достаточно. А что с тем реформистским течением, которое представлял Джамалуддин аль-Афгани? Быть может, оно умерло? Вовсе нет. В интеллектуальном плане труд Джамалуддина продолжил его ближайший ученик Мухаммед Абдо, преподававший в знаменитом тысячелетнем египетском университете Аль-Азхар. Абдо сшил пестрые лоскуты идей своего учителя в единое и связное учение об исламизме. А его ученик и друг Рашид Рида продолжил исследовать вопрос о том, как выстроить на исламских принципах современное государство.