Митрополит Кирилл указал на три причины, по которым он считает своевременным развитие диалога со старообрядцами: «Во-первых, и это самое главное, происшедший в XVII веке раскол, по милости Божией, не привел к появлению иной модели цивилизации, как это произошло, например, в результате великого раскола Востока и Запада. Мы и старообрядцы разделяем одну и ту же веру не только в догматическом, но и в жизненном выражении: у нас одна система ценностей. Поэтому в практическом свидетельстве и служении обществу старообрядцы являются нашими естественными соработниками… Во-вторых, у нас со старообрядцами одно и равно любимое Отечество. Нам одинаково дороги наследие и идеалы Святой Руси… В-третьих, именно теперь — впервые за долгое время — сложились наиболее благоприятные условия для доброжелательного и доверительного диалога. Ушли в прошлое времена, когда „господствующая“ Православная Российская Церковь могла фактически рассматриваться как придаток государственной власти, как „ведомство православного исповедания“, когда государство в своей заботе об интересах Церкви, как оно их со своей точки зрения понимало, действовало присущими государству методами принуждения, в том числе преследуя старообрядцев и стесняя их религиозную свободу». Необходимо, чтобы постановления Собора и Синода реализовывались в конкретных деяниях на епархиальном и приходском уровнях[441].