Когда Феофил умер, его жена, императрица Феодора, правившая государством до совершеннолетия его сына Михаила Третьего, которому было тогда три года, поспешила восстановить культ икон. Патриарх-иконоборец Иоанн Леканомант был изгнан из столицы и заточен в монастырь. На его место был поставлен монах Мефодий, который своим долгим добродетельным и героическим прошлым заслужил право взойти на престол константинопольских патриархов в один из самых трудных периодов этого бурного века. Он был в состоянии возобновить труды, начатые святым Германом, святым Тарасием, святым Никифором и Вторым Никейским собором. Его губы были изуродованы железом иконоборцев, и, выполняя свои публичные обязанности, он был вынужден поддерживать свои разбитые челюсти белыми повязками, которые стали для его преемников регалиями и украшением их патриаршего сана. Но он сохранил достаточно воодушевления и голоса, чтобы диктовать свои гимны и речи, по-прежнему грозные для врагов икон. С согласия императрицы восстановление православия было отмечено в высшей степени торжественным праздником. На празднестве встретились множество монахов, которые поспешили явиться туда «с горы Олимп, с горы Иды, с горы Афон; у большинства на теле были почетные свидетельства их постоянства – следы мук, перенесенных в дни преследования. Там пели триумфальные оды поэта Феофана Начертанного и одного из учеников Феодора Студита; их и теперь поют в греческой церкви в первое воскресенье Великого поста – в Неделю Торжества православия. Мы храним законы церкви, которые соблюдали наши отцы, мы пишем образа, мы почитаем их нашими устами, нашим сердцем, нашей волей, и не только иконы Христа, но также иконы всех святых. Честь и почтение, обращенные к иконе, переносятся на того, кого она изображает; таково учение вдохновленных Богом Отцов, мы его знаем и с верой во Христа восклицаем: следование Благословите Господа, все его творения».

Через два года после этого императрица и патриарх, словно для того, чтобы еще сильнее стереть все воспоминания о прежнем преследовании, привезли в Константинополь в присутствии собравшейся по этому случаю огромной толпы священников, монахов и мирян, останки святого Феодора Студита, за восемнадцать лет до этого погребенные возле места его изгнания. Эти прославление и почести, этот триумф больше, чем кто-либо еще, заслуживал тот, чья непрерывная деятельность, смелые начинания и неукротимое упорство так плодотворно влияли на его современников и так полезно действовали на мораль в пору всегда готовых вспыхнуть снова конфликтов между двумя властями. Для подготовки победы ортодоксов он сделал больше, чем кто-либо другой. Благодаря этому доблестному игумену они стали ясно видеть, в чем состоит их долг, научились бороться за истину и справедливость и сохранили самое драгоценное из всех благ – свободу совести.